Финансист

Juror No. 6, Benjamin Fraser, a mining expert, thought he was probably guilty, but he could not be sure.	Шестой присяжный, Бенджамин Фрейзер, специалист по горному делу, слушая Каупервуда, не пришел ни к каким определенным выводам.
Uncertain what he would do, juror No. 7, J. J. Bridges, a broker in Third Street, small, practical, narrow, thought Cowperwood was shrewd and guilty and deserved to be punished.	Седьмой, Дж. Бриджес, биржевой маклер, имевший контору на Третьей улице, человек ограниченный и узкопрактический, считал Каупервуда опасным воротилой, безусловно виновным и заслуживающим наказания.
He would vote for his punishment.	Он твердо решил голосовать за обвинительный вердикт.
Juror No. 8, Guy E. Tripp, general manager of a small steamboat company, was uncertain.	Восьмой, Гай Трипп, управляющий небольшой пароходной компанией, колебался.
Juror No. 9, Joseph Tisdale, a retired glue manufacturer, thought Cowperwood was probably guilty as charged, but to Tisdale it was no crime. Cowperwood was entitled to do as he had done under the circumstances.	Девятый, Джозеф Тисдейл, в прошлом фабрикант клея, думал, что Каупервуд, пожалуй, и виновен, но в глубине души не считал его действия преступными, - обстоятельства сложились так, что ничего другого не оставалось.
Tisdale would vote for his acquittal.	Тисдейл решил голосовать за оправдание.
Juror No. 10, Richard Marsh, a young florist, was for Cowperwood in a sentimental way. He had, as a matter of fact, no real convictions.	Десятый присяжный, Ричард Марш, склонный к сентиментальности, владелец цветочного магазина, тоже сочувствовал Каупервуду.
Juror No. 11, Richard Webber, a grocer, small financially, but heavy physically, was for Cowperwood's conviction.	Одиннадцатый, Ричард Уэббер, бакалейщик, мелкая сошка в коммерческом мире, зато ражий детина, был против Каупервуда.
He thought him guilty.	Он считал его виновным.
Juror No. 12, Washington B. Thomas, a wholesale flour merchant, thought Cowperwood was guilty, but believed in a recommendation to mercy after pronouncing him so.	И наконец, двенадцатый, Уошингтон Томас, владелец мучного лабаза, полагая Каупервуда виновным, все же считал, что после приговора ему следовало бы ходатайствовать о помиловании.
Men ought to be reformed, was his slogan.	Людей надо исправлять - таков был его девиз.
So they stood, and so Cowperwood left them, wondering whether any of his testimony had had a favorable effect.	Вот какую позицию занимали присяжные, когда Каупервуд кончил говорить и сел, раздумывая о том, произвели ли его показания хоть сколько-нибудь благоприятное впечатление.
Chapter XLIII	43
Since it is the privilege of the lawyer for the defense to address the jury first, Steger bowed politely to his colleague and came forward.	Поскольку адвокату первому предоставляется право обратиться с речью к присяжным, то Стеджер, учтиво поклонившись своему коллеге, выступил вперед.
Putting his hands on the jury-box rail, he began in a very quiet, modest, but impressive way:	Опершись руками о барьер, за которым сидели присяжные, он начал говорить спокойно, скромно и убедительно.