Финансист

Was there anything wrong with her?	Неужели она такая дурная женщина?
What was she going to do?	Что ей теперь делать?
Where go?	К кому обратиться?
She had no idea, of course, for how long a term of years he would be sent away.	Она не представляла себе, на какой срок может быть осужден Фрэнк.
It might be one year or it might be five years, as the papers had said.	На год? Или на пять лет, как пишут газеты?
Good heavens!	О боже!
The children could almost come to forget him in five years.	За пять лет дети позабудут отца.
She put her other hand to her mouth, also, and then to her forehead, where there was a dull ache.	Она прижала руку ко лбу, где ощущала тупую боль.
She tried to think further than this, but somehow, just now, there was no further thought.	Лилиан пыталась мысленно проникнуть в будущее, но сейчас голова ее была пуста.
Suddenly quite outside of her own volition, with no thought that she was going to do such a thing, her bosom began to heave, her throat contracted in four or five short, sharp, aching spasms, her eyes burned, and she shook in a vigorous, anguished, desperate, almost one might have said dry-eyed, cry, so hot and few were the tears.	И вдруг, помимо воли, грудь ее бурно заколыхалась, резкие болезненные спазмы сжали ей горло, глаза начало жечь, и она разразилась судорожными, горестными, безутешными рыданиями почти без слез.
She could not stop for the moment, just stood there and shook, and then after a while a dull ache succeeded, and she was quite as she had been before.	Сперва она не могла овладеть собой и стояла, вздрагивая всем телом, но постепенно глухая боль начала стихать, и Лилиан снова стала такой же, какой была прежде.
"Why cry?" she suddenly asked herself, fiercely-for her.	"Зачем плакать? - с необычайной страстностью вдруг спросила она себя.
"Why break down in this stormy, useless way?	- К чему сокрушаться так бурно и тщетно?
Would it help?"	Разве это поможет?"
But, in spite of her speculative, philosophic observations to herself, she still felt the echo, the distant rumble, as it were, of the storm in her own soul.	Но, несмотря на столь мудрые философские увещевания, она все еще слышала отголоски бури, потрясшей ее душу.
"Why cry?	"Зачем плакать?"
Why not cry?" She might have said-but wouldn't, and in spite of herself and all her logic, she knew that this tempest which had so recently raged over her was now merely circling around her soul's horizon and would return to break again.	Она могла с таким же успехом сказать: "Как же мне не плакать?" - могла, но не хотела. Вопреки разуму и логике она знала, что эта буря не пронеслась мимо, что тучи сгустились, нависли над нею и гроза еще грянет с новой силой.
Chapter L	50
The arrival of Steger with the information that no move of any kind would be made by the sheriff until Monday morning, when Cowperwood could present himself, eased matters.	Приход Стеджера с известием, что шериф не станет ничего предпринимать до понедельника, когда Каупервуд должен будет сам явиться к нему, несколько разрядил атмосферу.