Фрау Волле и аромат шоколада

Но как-то раз в апреле Фидибус пропал. Вечером мы ходили с папой в парк на пикник, а когда вернулись домой, Фидибуса не было. Папа взял фонарик, прошёл весь путь назад и всё обыскал, но Фидибуса не нашёл. И на следующий день мы его тоже не нашли, и через день, и ещё через день – никогда. Сколько мы ни расспрашивали, никто его не видел. Ни высокий сторож в парке, ни толстая тётя с болонкой. Фидибус как сквозь землю провалился.

Мориц был безутешен. Не ел, не пил и каждый вечер плакал перед сном. Мама, папа и я чего только не перепробовали, чтобы его развеселить, но всё напрасно. В конце концов Мориц серьёзно заболел, у него было воспаление лёгких. В первый раз он болел, а Фидибуса рядом не было. Мама с папой попеременно ночью и днём сидели у его постели, поили его через трубочку апельсиновым соком и делали ему согревающие компрессы. Им даже пришлось взять отпуск на две недели, пока Мориц не поправился.

Но и потом ещё целый месяц я просыпалась по ночам от того, что Мориц громко звал Фидибуса во сне.

– Фидибус! – закричал Мориц, и по щекам у него потекли слёзы, но на этот раз от радости.

Серебур быстро подтянул верёвочную лестницу, висевшую в конце прохода. Только теперь я заметила, что канаты, качели и верёвочные лестницы крепились на рельсах так, чтобы их можно было передвигать, если надо достать какую-нибудь игрушку.

У Морица подгибались ноги, когда он медленно поднимался по лестнице. Мы с лисом держали её внизу, чтобы не раскачивалась.

– Ты, наверное, ломаешь голову, что это за комната? – сказал лис мелодичным голосом и посмотрел на меня.

Я кивнула.

– Фрау Волле называет её комнатой потерянных любимцев. Все игрушки на этих полках когда-то были потеряны. По ночам фрау Волле обходит город и подбирает их. Она лучший в мире собиратель потерянных игрушек, хотя уже немолода и ноги у неё не такие резвые, как прежде. Она даже завела себе трость для дальних прогулок, а ещё она завела меня. – Сказав это, Серебур задрал морду – пожалуй, чуть выше, чем обычные лисы, – и широко улыбнулся. – Впрочем, ей нужны в первую очередь мои глаза, ведь её собственные уже плоховаты. А кто ничего не видит, ничего и не найдёт, верно?

– Но как же фрау Волле поднимается по верёвочным лестницам, когда надо прибраться на полках? Даже Морицу это сделать непросто, а уж старушке-то…

Лис рассмеялся:

– Фрау Волле сама этим не занимается. На это у неё есть эти простаки – клыкастые тролли.

Мы с лисом подняли головы. Мориц наконец добрался до верхней полки. Протянул руку, схватил деревянного жирафа и крепко прижал к себе.

Мы услышали, как Мориц с облегчением вздохнул, и от его радости в комнате словно стало светлее.

«Придумай первый план…»

Итак, Мориц стал самым счастливым ребёнком на свете. Он сиял. Глаза его лучились от радости. Щёки раскраснелись. Он прижимал к себе Фидибуса и не желал его больше отпускать.

– Теперь осталось только отыскать приёмник, – сказала я.

– Это будет непросто, – нахмурился лис.

– Да пустяки, – рассмеялся Мориц и ударил себя в грудь. – Кто нашёл Фидибуса, тот и приёмник найдёт!

– Нет, – возразил Серебур. – Так просто не получится. Радиоприёмник-то не на складе у фрау Волле. Клыкастые тролли захватили его как трофей. И спрятали в своём подземелье. Думаю, вернуть его будет непросто.

– Но мы должны его найти! – сказала я.

– Знаю, Мерле. – Серебур посмотрел на меня. – Мне известно, что приёмник – единственная ваша связь с отцом. Но и тролли об этом прознали. А они злобные, подлые, и сердца у них холодные и бесчувственные. Поэтому всё не так просто. Тролли – изворотливые обманщики. В подземелье, где они живут, полным-полно тайников и ловушек.

– Но с нами теперь Фидибус, – сказал Мориц. – И у нас есть ты. Мы помним правила. Так что – вперёд, за приёмником!

– Тише, тише! Не торопись, юный друг. Уж больно ты спешишь. Прежде чем отправляться на поиски, надо придумать план. А лучше два или даже три, – сказал лис.

Он достал блокнот с ближайшей полки. Потом помахал лапой перед моим носом и вынул у меня из-за уха карандаш.

– Ох, Мерле, разве не опасно вот так разгуливать с острым карандашом за ухом? – сказал он с укоризной.

Я открыла рот от изумления.

– Закрой рот, – велел лис. – А то как бы я не нашёл ещё и ластик у тебя под языком.

Мориц улыбнулся от уха до уха и исчез среди полок. Серебур задумался, покусывая кончик карандаша, – точь-в-точь как папа.

– Мерле, иди сюда! – позвал меня Мориц.

Он нашёл граммофон и осматривал его со всех сторон. Позолоченный звукосниматель был поднят, на граммофонном диске лежала старинная пластинка.

– «Бертольд Брехт. „Песня о тщетности человеческих усилий“», – прочитала я на этикетке.

Мориц покрутил ручку граммофона и осторожно опустил иголку на край пластинки. Послышался треск, а потом чей-то голос запел:

– Придумай первый план,Определи задачи.И план второй себе составь,А сделай всё иначе!

В этом месте на пластинке была царапина. Мориц снова поставил иглу в самое начало.

– Придумай первый план, —