Фрунзе. Том 4. Para bellum

Флот, как и армия, не может существовать бесцельно. Базовая цель флота — конвой — проведение его или блокировка чужого. Все остальное — вторично. А когда флот сидит на базах, почитая за подвиг выход куда-нибудь на сто-двести миль, им можно пренебречь. Его нет. Это просто корабли и люди, но никак не флот и моряки, как метко в свое время отметила Екатерина II.

Союзу остро требовалось найти цель для флота.

Иначе его прокачивать можно только в рывке, чрезвычайным усилием. Как Петр Великий. Но после ухода локомотива, он вновь будет стремительно деградировать до уровня «героев Цусимы» или гигантов «затопления кораблей на рейде Севастополя». И это — в лучшем случае.

Для чего Михаил Васильевич задумал создание тяжелой рейдерской группы с базированием в Мурманске. Чтобы в случае потенциальной войны с Францией или Великобританией выпускать ее оттуда на оперативный простор. Понятно — натяжка. Но это хоть что-то, на полном безрыбье «береговых флотов». Для чего вел переговоры с верфями в восточной Германии для постройки кораблей.

Почему группу, а не отдельный рейдер?

Потому что.

По мнению Фрунзе, один корабль, даже самый могучий, был не в состоянии действовать на коммуникациях противника. Его рано или поздно загонят в ловушку, зажмут и уничтожат. Что и показал практика обоих мировых войн.

Поэтому он панировал создать небольшой флот, собранный из взаимно дополняющих кораблей. Тем более, что вроде как получалось в разумные сроки создать дизельные «звезды» подходящих мощностей. А это значит — высокая экономность и автономность.

По идее на роль флагман тут очень подходил бы быстроходный линкор. Но в 35 тысяч тонн он не вписывался. Так что пока нужно было обходиться без него… Пока, на вскидку, у него вырисовывался небольшой флот, скомпонованный по схеме камень-ножницы-бумага: 3 авианосца, 2 линейных крейсера и около десяти легких крейсеров ПВО.

Легкие крейсера ПВО могли выпиливать самолеты противника и прочую мелочевку. Линейные крейсера — для того, чтобы бить легкие и тяжелые крейсера, выступая этакой дубинкой для легких сил, в случае, если они слишком сильно сблизятся. А авианосцы, соответственно, могли резать линейные крейсера и линкоры, а также вести разведку в широком радиусе, разыскивая транспорты противника. Им в нагрузку должны были идти быстроходные эскадренные танкеры и корабли обеспечения. И все это хозяйство должно было развивать и держать эскадренную скорость не меньше 33 узлов, а лучше 35. Чтобы их догнать могли только какие-то совсем ничтожные легкие силы.

Много.

Наверное, слишком много.

Но Фрунзе прекрасно знал — вполне реально.

И все тут упиралось не только и не столько в силовую установку, сколько в корпус. А точнее в его геометрию. Для чего в опытовых бассейнах шли напряженные работы по подбору подходящих обводов корпуса, не брезгуя при этом ничем. Из-за чего почти сразу в проект пришла транцевая корма и носовой бульб.

Транцевая корма была важна из-за того, что корпус корабля с острыми обводами получал сильный дифферент на корму на большой скорости. Из-за недостатка плавучести. Что, кроме иных проблем, увеличивало площадь смоченной поверхности и увеличивало силу трению. Так что переход к транцевому типу кормы позволял выиграть 1-1,5 узла скорости при прочих равных. От нее в свое время отказались из-за ошибочных представлений, продиктованных слабым развитием гидродинамики. Но ничто не мешало ее вернуть, как и поступили в 1930-1940-е годы.

Бульб также не был каким-то ноу-хау в 1929 году. Он к тому времени уже активно применялся, на тех же лайнерах[1]. Зачем?

Дело в том, что для движения вперед корабль должен преодолевать в воде силу трения и производить волну, выдавливая воду со своего пути. Причем форма форштевня такова, что вода выдавливается не просто вбок, а вбок и вверх. На разных скоростях баланс этих «препятствий» меняется. Если на самом малом ходу на создание волны почти не тратится усилий, то на больших скоростях усилия на создание волн уходит до 2/3 и более всей энергии судна.

Бульб же выступает фактором, который нарушает обычный принцип образования волны, уменьшая подъем воды вверх при образовании первичной волны. Из-за чего имеет переменный эффект на разных скоростях. На самом малом ходу установка бульба приводит к замедлению корабля из-за увеличения смоченной поверхности и, как следствие, повышение сил трения. Однако, при достижении скоростей в диапазоне от 5-6 до 8-10 узлов происходит «выход в ноль», то есть, компенсация увеличенной силы трения пользой от улучшения волнообразования. Дальше же, с ростом скоростей, эффективность носового бульба только увеличивается, достигая максимального значения на скоростях близких к глиссированию.

Обычная эффективность носовых бульбов варьируется в диапазоне 12-18%, однако встречаются и более интересные варианты. Например, лайнер Нормандия сумел выйти на показатель в 30-33% на максимальной скорости.