Фрунзе. Том 4. Para bellum

Рассчитать профиль корпуса в условиях 1929 года не представлялось возможным. Для этого не имелось ни вычислительных мощностей, ни научной базы. О гидродинамике еще слишком мало знали. Поэтому и пошли эмпирическим путем. То есть, делали бесчисленное количество моделей, плавно меняя обводы и проверяли эффективность получающегося гидродинамического профиля. А чтобы не сильно морочиться, корпус и линейного крейсера, и авианосца, и эскадренного танкера, и корабля обеспечения должны были иметь одни и те же обводы. Так что требовалось подобрать всего два профиля.

Но авианосец — это не только и не столько корпус. В первую очередь это взлетно-посадочная палуба и самолеты. И этим занимались уже сейчас. Причем не в форме теоретических изысканий, а практически.

В Севастополе кверху килем лежал линкор «Императрица Мария». Утонувший в свое время. Еще при царе. Его с горем пополам перевернули под руководством Крылова. Завели в сухой док и привели в порядок.

Осмотр показал, что повреждения корпуса слишком велики, и чтобы сделать из него полноценный капитальный корабль первого ранга потребуется его по сути перестроить. Тут то идея с авианосцем и нарисовалась. Так что у него срезали всю надстройку. Сняли броню. Выпотрошили нутро. Отремонтировали корпус, поставив внутренние подкрепления. И водрузили сверху взлетно-посадочную палубу.

Получилось что-то в духе несамоходной авианесущей баржи. Чего за глаза хватало для первых опытов. Тем более, что внутри корабля можно было обустроить хорошие склады, просторные каюты и мастерские. Да и работы всякие проводить по организации ангаров, лифтов и прочего.

Рядом с кораблем болталось постоянно бригада буксиров. Которая его перемещала и ориентировала в пространстве. А на нем — маленькая опытная палубная эскадрилья. Ограниченная длинна линкора «Императрица Мария» не позволили сделать палубу длинной. Что вынудило в обычаях тех лет сделать ставку на бипланы, так как, только они обладали достаточно низкими взлетной и посадочной скоростями.

Разрабатывать еще один самолет, причем весьма специфический, Союз в текущих условиях потянуть не мог. Поэтому был привлечен Клод Дорнье, отличившийся тем, что в 1916 году построил Zeppelin-Lindau D.I. Это был свободнонесущий цельнометаллическим биплан с несущим корпусом из алюминиевого сплава. При взлетной массе 885 кг и рядном 6-цилиндровом двигателе в 185 лошадей он разгонялся до 200 км/ч. При этом имел не убирающиеся шасси, открытую кабину, «морду кирпичом» и в целом достаточно посредственную аэродинамику. Хотя для 1916 года и того двигателя, что на него поставили, выглядел очень неплохим самолетом.

Но главное — это потенциал.

Вот Клод им и занялся. Поставил рядный 6-цилиндровый двигатель РМЗ 6R2P Рыбинского завода BMW, мощностью 634 лошади. Тот самый, что ставили на И-1Б. Он по габаритам примерно совпадал с BMW III, который там стоял раньше, только был развернут картером вверх. И по массе. Так что особых доработок по фюзеляжу не потребовалось.

Что разом оживило аппарат.

Сверху на него поставил нормальный капот от И-1Б с радиатором от И-1 тип 5. Впихнул часть механизации крыла от И-2, чтобы всем этих хозяйством можно было внятно управлять.

И понеслось.

Начали учиться — взлетать, садиться и эксплуатировать на авианосец. Для чего построили десяток таких самолетов И-3. На первое время.

Сам же Клод занялся доработкой конструкцию. Ее требовалось вылизать в плане аэродинамики. Сделать складные назад крылья, на шарнирах, как у Swordfish. Да и вообще — выжать из этого биплана максимум, уместив в 1,5-1,7 тонны взлетного веса два или более 13-мм пулемета с хорошим боекомплектом и скорость за 400 км/ч. А лучше за 450, но тут как пойдет[2].

А потом, следом, взяться и за торпедоносец.

Дорнье просто так на сделку не пошел. Ему и в Швейцарии было хорошо. Поэтому пришлось поманить его большим заказом на летающие лодки. Адаптированные, разумеется, под двигатели, выпускаемые в СССР. С заводиком по их выпуску в Ростове-на-Дону.

Сразу и много.

И с определенными перспектива.

В первую очередь, конечно, Dornier Do J и R. Эти двух и четырехмоторные летающие лодки могли эксплуатироваться очень широко по Союзу, серьезно расширяя транспортные возможности.

Но главное это гигант Dornier Do X.

Последний генсеку приглянулся еще до того, как был построен и даже взлетел. Все-таки 54 тонны взлетной массы в 1929 году для летательного аппарата тяжелее воздуха — это невероятно много. Да, не самый эффективный аппарат. Но свои 5 тонн полезной нагрузки он нес аж на 1700 км, позволяя брать на борт до 150 человек.