G.O.G.R. (СИ)

Генрих Артерран лишь хохотнул, узнав про Мэлмэна. Да, конечно, этот простой смертный человек никакая не помеха для того, кто наводит «звериную порчу» и обладает таинственной силой «прототипа».

— Работайте дальше, — снисходительно кивнул Генрих Артерран, хотя Гопников ни словом не заикнулся о приезде Альфреда Мэлмэна. — Встретьте этого субъекта в аэропорту, привезите сюда, объясните его задачу. Валяйте, вам всё можно. Только осторожно, — предупредил он и завершил аудиенцию так, как завершал всегда:

— Вопросы есть?

Гопников уже давно усвоил, что задавать Генриху Артеррану вопросы — неблагодарное и абсолютно бесполезное дело. Он счёл самым безопасным для себя просто промолчать, позволить Генриху Артеррану выплюнуть своё любимое:

— Вопросов нет, — и раствориться в густой тёмной тени, которая царила тут, в катакомбах, в каждом коридоре и в каждом углу.

Да, Генрих Артерран, безусловно, попробовал одно из своих зелий — скорее всего, образец номер триста семь. Именно об этом образце он предпочитал молчать, и Гопников узнал о нём случайно от Эммы. Теперь Генрих Артерран щеголяет устрашающей возможностью каким-то образом мгновенно изменять молекулы собственного тела и в прямом смысле «превращаться в ТЕНЬ». Да, на языке Генриха Артеррана «работать дальше» означало для Гопникова — безбожно обманывать того, кто пообещал ему возвращение домой. Вот Гопников и обманывал Росси, невольно выгораживая Артеррана в обмен на собственную жизнь. Обманывал до тех пор, пока не осознал до конца СОБСТВЕННЫЕ возможности…

Глава 105. Охота на ведьм

Гипнотизёр Ежонков бился и мучился, расколдовывая несчастного Кораблинского. Да, с Кораблинским произошёл тяжёлый случай: майор никак не мог отделаться от этой своей «скрипелки», которой и в природе-то не существует, и каждый раз непробиваемо дичал, когда сам себе говорил это непонятное словечко. Если Ярослав Семёнов полностью «выздоровел» и уже отправился домой к жене и детям, Синицын разделался с дикостью Гохи и вспомнил почти всю свою биографию, то майор Кораблинский пострадал куда больше их и до сих пор впадал в состояние Грибка, а то и просто в звериное варварство.

Недобежкин давно уже хотел отдать его на попечение его семейству, но всё тешил себя надеждой на то, что Кораблинский скажет что-нибудь про того, кто его «попортил». Вот и заставлял милицейский начальник гипнотизёра Ежонкова возиться с этим, казалось, безнадёжным «пациентом».

Ежонков даже вспотел — так он старался вернуть Кораблинскому облик человека и воскресить в нём потерянную память. Кораблинский то блеял, то бодался, то впадал в безразличную апатию и просто сидел на полу и молчал. Больше всего — до самых зелёных чёртиков и красных веников — Ежонков боялся того, что Кораблинский при нём расстанется с жизнью, как несчастный Филлипс. Кстати от чего он умер, Филлипс этот, вскрытие так и не установило. У Филлипса не нашли ни одной болезни, ни одной смертельной травмы — ничего, что могло бы стать причиной смерти. А Ежонков был уверен, что это работа того, кто навёл на него «звериную порчу»: этот неизвестный кто-то просто дал Филлипсу такую установку — умереть — и Филлипс умер…

— Бе-е-е-е! — ревел Кораблинский, лёжа на боку на нарах, потому что Ежонков, желая обезопасить себя от виртуальных рогов, отключил «забацанному» майору двигательную активность.

— Чёрт! — в который раз буркнул Ежонков и промокнул пот со лба обширным клетчатым платком. — Блин, сколько ты ещё будешь пробыковывать?? Проснись! — не выдержал он и освободил майора от транса.

Кораблинский икнул и сразу же превратился в полудикого Грибка — сел на пол и начал гундосить свою любимую околесицу про некую Куздрю. Да, про эту Куздрю он много знает и охотно рассказывает, как она «утюжит» ему «печёнку» и «отбивает грызло», а вот про таинственного «чародея» не желает выдавить ни буковки…

У Ежонкова сегодня на повестке дня висел ещё один «пациент» — Смирнянский. Смирнянский не очень-то и хотел, чтобы Ежонков его гипнотизировал, но поделать ничего не мог: Недобежкин пригрозил ему, что иначе выдаст все его «подвиги» с секретными архивами СБУ. Кстати, Недобежкин ни разу не зашёл в камеру к Грибку, пока Ежонков пытался его спасти…

— Ежонков, хватит валять дурака! — заявил милицейский начальник, как только гипнотизёр открыл дверь и заполз в его кабинет.

Кроме Недобежкина, в кабинете находился «стандартный набор» «суперагентов районного масштаба», которых Ежонков окрестил «Командой С»: Серёгин, Сидоров, Синицын и Смирнянский. Да, а как же без него, без Смирнянского? Стол Недобежкина был завален бумагами — они лежали как всегда, неопрятной кипой, а перед самим Недобежкиным выстроился аккуратный ряд некачественных компьютерных портретов. «Команда С» снова сличала фотороботы. Бандит Тень, Мильтон Серёгина, «милиционер Геннадий» в исполнении пьяницы Поливаева — снова сравнивают эти гипотетические личности и пытаются как-то связать их воедино…