Гайдзин. Том 1

Анжелика сидела прямо на своем стуле, как ее учили сидеть с самого детства, встревоженно наблюдая за ним. Одна рука лежала у нее на коленях, другой она отгоняла мух. Дважды она спрашивала: «Что вы хотите сказать этим «да и нет»?», но он ее не слышал, словно пребывал в каком-то трансе. Перед самым ее отъездом из Парижа, ее дядя был в таком же состоянии, и тетушка сказала ей:

– Оставь его в покое. Кто знает, какие демоны поселяются в голове у мужчины, когда его донимают беды и заботы.

– А какие беды его сейчас донимают, тетя-мама?

– Ах, cherie, вся жизнь превращается в одну сплошную беду, когда того, что ты зарабатываешь, не хватает на то, что нужно. Налоги разоряют нас, Париж стал помойной ямой, полной алчных распутников. Франция опять ворчит, как просыпающийся вулкан, франк дешевеет с каждым месяцем, хлеб вздорожал в два раза за последние полгода. Оставь его, несчастного человека, он делает все, что в его силах.

Анжелика вздохнула. Да, несчастный человек. Завтра я сделаю все, что смогу, и поговорю с Малкольмом, он распорядится заплатить его долги. Такой хороший человек не должен сидеть в долговой яме. Да и что у него там могут быть за долги? Несколько луи…

Она заметила, что Андре пришел в себя и смотрит на нее.

– Да и нет, Андре? Что это значит?

– Да, у них есть такое лекарство, но нет, вы пока не можете его получить, потому что вам…

– Но почему, почему они…

– Mon Dieu, наберитесь терпения, тогда я смогу рассказать вам все, что услышал от мамы-сан. Вы пока не можете его получить, потому что его нельзя принимать раньше, чем на тридцатый день, потом еще раз на тридцать пятый, кроме того, это лекарство – настой из трав – необходимо каждый раз готовить заново, чтобы оно было свежим.

Его слова не оставили камня на камне от ее простого плана: Андре должен был прямо сейчас дать ей настой или порошок, полученный им вчера ночью, она бы немедленно приняла его и отправилась в постель, притворившись, что у нее ваперы. Voila! Легкая боль в животе, и через несколько часов, самое большее через день, все было бы в полном порядке.

На мгновение она почувствовала, как весь ее мир скручивается в тугую спираль, но ей опять удалось взять себя в руки. Прекрати это! Ты одна. Ты героиня, попавшая в западню, которую расставили для тебя силы зла. Ты должна быть сильной, тебе приходится сражаться в одиночку и ты-можешь-победить-их-всех!

– Тридцать дней? – полузадушенно проговорила она.

– Да, и прием нужно будет повторить на тридцать пятый. Вы должны все точно подсчитать и…

– А что происходит потом, Андре? Оно действует быстро или как?

– Ради бога, дайте же мне закончить. Она сказала, что да, обычно оно действует сразу же. Иногда бывает, что второй раз пить его необязательно.

– А такого, что я могла бы принять прямо сейчас, нет?

– Нет. Такого лекарства нет.

– Но это-то, оно действует каждый раз? Она подтвердила это?

– Да, – ответила Райко, когда я задал ей тот же самый вопрос. – Девять раз из десяти. Если лекарство не оказывает нужного действия, существуют другие способы.

– Вы имеете в виду врача?

– Да. Лекарство обычно срабатывает, но оно очень дорогое. Я должна заплатить его изготовителю до того, как он даст его мне. Ему необходимо купить травы, вы слышите…

Андре вновь сосредоточился на Анжелике.

– Мама-сан сказала, что оно дает нужный результат, но дорого стоит.

– Дает результат? Всякий раз? И не опасно?

– Всякий раз и не опасно. Но стоит дорого. Ей придется заплатить аптекарю вперед, он должен раздобыть свежие травы.

– О, – произнесла она безмятежно, – тогда, пожалуйста, заплатите за меня, и вскоре я верну вам в три раза больше.

Его губы сжались в тонкую линию.

– Я уже ссудил вам двадцать луи. Я не богатый человек.

– Но сколько может стоить немного лекарства, Андре, самого обыкновенного лекарства? Конечно же, оно не может быть чрезмерно дорогим?

– Она сказала, для такой девушки, которой нужна такая помощь, тайная помощь, какое значение может иметь цена.

– Я согласна, дорогой Андре. – Анжелика отмахнулась от этой проблемы с теплой и дружеской улыбкой, но сердце ее ожесточилось против него за подобное торгашество. – Через тридцать дней я смогу заплатить сколько нужно, из того содержания, которое Малкольм обещал мне, но и в любом случае я уверена, я знаю, что вы сумеете достать его, такой добрый и разумный человек, как вы. Благодарю вас, мой дорогой друг. Пожалуйста, передайте ей, что сегодня ровно восьмой день после того, как у меня должны были начаться месячные. Когда лекарство будет у вас?

– Я уже сказал вам, за день до тридцатого дня. Мы сможем забрать его или послать кого-нибудь за ним накануне.

– А… а недомогание? Как долго оно продлится?

Андре чувствовал глубокую усталость, неловкость, а теперь еще и страшно злился от того, что позволил втянуть себя в эту историю, какие бы многочисленные и устойчивые преимущества она не сулила в будущем.

– Она сказала мне, это зависит от девушки, ее возраста и того, делалось ли это раньше. Если нет, все должно пройти легко.

– Но сколько дней я не смогу вставать с постели?