Гамбит. Конь без масти

Этот город никого не отпускает. Личный ад для каждого его жителя. Зачем устраивать из жизни гонку, если на финише все равно окажешься в преисподние, ведь безгрешными здесь не рождаются. Воплощают в реальность понятие первородного греха, что существует тут априори. В Нордэме, как в настоящем аду, присутствуют все необходимые атрибуты, дабы таковым считаться: запертые и разгневанные фурии, котлы с расплавленным металлом, истинное зло, прятавшееся под личинами праведников и, конечно же, бесы. Их полчища, и имя им – Легион. Проклятый город для проклятых душ, пропитанных унынием, скорбью и апатией. Людям некуда бежать. Они уже в аду. Куда бы они ни пошли, ад последует с ними. Он внутри них: в головах, в мыслях, в сердце.

Зимние сумерки опустились на город, сделав его еще более мрачным, хотя, казалось бы, мрачнее уже некуда. С пришедшей темнотой Нордэм проснулся. Глубоко вздохнув спертым после дневного сна воздухом из бензиновых паров и выхлопных газов. Стряхнул с себя разбросанный мусор и газетные листы, еще утром лежавшие в типографии. Распахнул желтые глаза миллионов окон и устремил их в темноту. Тьма вдыхала в город жизнь и наполняла ею улицы, напоминавшие бурлящий котел, и проникала в миллионы сердец, бившихся в едином ритме и в унисон.

Сбросив оцепенения от дневного света, вместе с Нордэмом проснулись его бесы. Ночь для них долгожданный час жатвы. Смерть, наточившая косу, приготовилась к отведенному времени сбора урожая, взошедшего под хмурым и пасмурным небом, взращенного и созревшего на бетонных полях, удобренного ядовитой пылью, падавшей вместе с мелким дождем и оседавшей туманом. Смерть заберет с собой всех и каждого, чьи души уготованы ей этой ночью. В Нордэме Смерть ровно, что Фемида. Холодна, безучастна и беспристрастна, а порой смерть – это просто смерть. Ни к чему видеть в ней человеческое. Многие и не пытались, но только не он.

Адам знал, что бесы вылезли из укрытий. Отслоились со стен и осыпались шелухой от прилипших к ним теням. Повели носами, втягивая воздух полной грудью, готовые к пиршеству. Выискивали, где прячутся носители человеческих пороков. Их запах витал повсюду. Смрад, пронизывающий улицы. Его собственный бес проснулся вместе со всеми. Драл изнутри когтями темницу, где прятался весь белый день, и рвался из заточения, слыша зов улиц. В последнее время бес стал злее и скалился на Адама, оголодав. Адам еще удерживал внутри проклятую сущность, требующую свободы, но за последние несколько дней прутья решетки все больше гнулись и крошились под огромными когтистыми лапами. Он чувствовал, что еще немного и сорвется. Засевший внутри праведника безбожник становился от этого только сильнее, а с приходом ночи еще и затянул знакомую длинную песню из воя на убывающую Луну. Выл долго, протяжно, с тоской, и рвался к собратьям.

Вся нордэмская нечисть навострила уши, и не зря. Ни о какой тишине сегодня не могло быть и речи. Жители предчувствовали надвигающуюся бурю, и давным-давно уже ждали ее. Знали, что когда она грянет – каждый будет сам за себя. Инстинкт выживание всегда на первом месте, чем и пользовались остервеневшие сущности.

От выстроившихся друг за другом машин на мосту Первопоселенцев образовалась пробка длиной в несколько кварталов. Желающих выехать из Северного Нордэма оказалась не меньше, стремившихся попасть в рассадник порока, воспользоваться суматохой и поживиться за чужой счет. Возможно, бес их попутал, но любой здесь знал, что ими движет Нордэм. Бес лишь воплощение низменных и плотских желаний, двигавших человеком в определенный момент, а в случае Нордэма – в каждый момент.

Паника подступала быстро и незаметно, будто прилив в полнолуние. Постепенно поднималась с нижней отметки городских трущоб, где лениво плескалась у линии прибоя, и добралась уже до более спокойных районов города, превращая их в суетившийся от надвигавшейся воды муравейник. Сегодня она звучала повсюду и заполняла надоедливым мотивом эфир радиоволн, сливалась в гомон голосов, рев моторов, крики людей и то и дело выездивших на вызов патрульных. Бесы слышали ее, пробовали на вкус, лизнув холодный декабрьский воздух раздвоенными языками, наметили цели и, расправив крылья, сорвались с мест.

Город окутали смута и туман. Сегодняшней ночью Нордэм как никогда нуждался в защите, но копья сложены, и почти все бравые солдаты лежат на щитах. Время установления новой власти еще не пришло. Город стремительно погружался в хаос. Общественные деятели и первые лица города стояли в стороне, наблюдая за всем с заоблачных высот или заперевшись в неприступных крепостях. Стервятники, нарезавшие круги над брошенной умирать посреди улиц властью. Они ждали, что когда она испустит дух, и тот сам попадет к ним в руки. Смотрели со стороны, кто же выйдет из схватки победителем.