Гамбит. Конь без масти

Медсестра поставила перед Ларссоном поднос с больничной едой по прописанной ему в курсе лечения диете, и от вида пищи аппетита у Лиама поубавилось, пусть и есть хотелось, будто не ел неделю.

– Фу, пап, как ты будешь это есть? – Ник в точности, как и Лиам, нагнулся над тарелкой с какой-то аморфной субстанцией.

– Сам я не смогу, сынок, – обреченно ответил Ларссон, качая головой. – Придется тебе меня кормить, – развел он руками, и София с Николасом громко рассмеялись.

В нетерпении Ник схватил ложку и щедро зачерпнул хлюпающую жижу и уже через секунду с усердием запихивал в Лиама клейкую массу. Большая ее часть, конечно, не доходила до рта Лиамеля и падала на одеяло, на больничную сорочку и на поднос, но Лиам был этому только рад. Не каждый день он вот так завтракал с сыном, более того, он не помнил, когда вообще завтракал с ним в последний раз. Кажется, Ник тогда еще не умел говорить и с удовольствием слушал о паровозике, который ехал прямо в ротик. Иронично, что Ник ел в тот раз такую же отвратительную на вид и на вкус затирку для стен. Прожевав первую ложку, Лиам крепче в этом убедился. У еды не было совершенно никакого вкуса. В нее даже соли не положили. Никакой интриги. Но даже скучная на вид и безвкусная масса была многим интереснее разговоров матери. София что-то рассказывала о новостях и репортерах, щебеча над ухом, а все внимание Лиама занимал смеющийся Никки.

– Отец не сможет приехать, – выхватил Ли из одинаковых по смыслу и звучанию слов матери и только ехидно хмыкнул. – У него дела в мэрии, – София оправдывала мужа, что зря. Лиаму было давно плевать на отношение отца к нему.

Вся отеческая забота Грегори давно сводилась в регулярном пополнении счета в банке и принципе невмешательства в его личную жизнь. Может, оно было и не плохо, но сравнить Лиаму было не с чем. Метать бисер перед свиньями. Вот как он мог описать все когда-то загубленные на корню старания понравится своему отцу. Конечно, как он мог заполучить его внимание, когда есть Адам – старший сын, гордость семьи и совершенство по совместительству. «Похер», – отмахнулся Лиам и ни капли не расстроился, что отца здесь нет. У Лиама уже есть все, что ему нужно, и одобрение Грегори может идти очень далеко и без навигации. Все, что Лиам хотел, он уже получил. Оно прямо перед ним. Пусть Грегори и дальше подкидывает в воз Адама поленьев, Лиаму давно плевать. Жаль, что понял он это, едва не умерев. И как напоминание о больном слова матери:

– Адам уже едет, – и Лиам поперхнулся безвкусной жижей, которую и жевать-то не нужно было. Запихивай в рот, да глотай себе, но отчего-то та встала комом в горле. София тут же утерла сына полотенцем, а Ник не затормозил с новой порцией.

– Не стоило, мам, – разлипая рот от безвкусной массы, Лиам с трудом сдерживался, чтобы не нагрубить матери. – Я уверен, он очень занят, – на этом месте он сделал вид, будто ему тяжело жевать, но следующий паровозик просился в ротик, и Ник подталкивал его с силой проталкивая ложку сквозь зубы отца.

– Ох, милый, да он место себе не находил! – всплеснула руками София, и началось очередное воспевание гордости семейства. На этом месте «увлекательной» беседы Ли предпочел отключиться, концентрируясь на стараниях сына, и игнорировал слова матери, вот только ей было уже все равно. Софию понесло, как только имя Адама прозвучало в стенах больничной палаты. – Так переживал, – причитала она. – Спать не мог!

– Бедный Адам, – скривился Лиам, но его ехидства София не различила и подумала, что причиной подобного тона невкусная диетическая пища.

– И не говори, – мотала она головой с идеально уложенными волосами. – Весь извелся…

«Ты обещал, Лиам. Она чуть не потеряла сына», – сжав зубы, Лиам затормозил проход состава в тоннель, и Ник впечатал ложку с кашей прямо в лицо отца. София по старой привычке утерла его лицо, и, не замечая никого вокруг, продолжала петь песнь про очень бедного Адама, у которого в Эдеме столько яблок, а он не может их все съесть.

– Как же так, как же так, вот незадача, – ехидничал Ли, но затыкал себя, ловя ложки, подносимые ко рту сыном.

– Собаку домой привел, представляешь? – и вот на этом месте Ли затормозил все свой скепсис и прислушался.

– Собаку? – недоверчиво поднял он брови и посмотрел на мать. Та, судя по ее виду, была очень недовольна новым жильцом в ее доме, но Адам так настрадался, что ему все можно.

– Нашел ее прямо на помойке! – София опять всплеснула руками, взяла в свою руку ручку Ника, сжимавшую ложку, и начала сама руководить процессом кормления, но на этот раз Ли отстранился.

– Собаку. На помойке. Адам, – четко произнес он каждое слово. – И привел ее в дом, – подытожил Ли, закипая от гнева.

– Беенькая! – радовался Ник, опять пропуская мягкое «л» в слове. – Вся-прився! – восхищался ребенок и всплеснул руками в точности как бабушка, опрокинув ложку с кашей, которая тут же была вытерта Софией с сорочки сына.