Гамбит. Конь без масти

– Я не успокоюсь, пока дочь Ричарда не будет жить достойно. Не успокоился тогда – не успокоюсь и сейчас! – нажимал он. – И если с документами на право опеки есть хоть малейшая оплошность, делающая их неправомерными – сообщите мне о ней сейчас, капитан Хьюз, – теперь его голос сменился на командный.

– Иначе, я обращусь в окружную прокуратуру и подниму на уши всех представителей ЛГБТ-сообщества Чикаго, поверьте мне на слово, я вполне способен это сделать, у нас с Ричардом было много друзей. Один звонок и ваш участок погрязнет в пикетах и долго не сойдет со страниц новостных сайтов! – прикрикнул он.

– Успокойтесь, мистер Гримм, – капитан, соответствуя должности, все же проявила твердость при подчиненных, но слова Эванса, то есть Гримма, ее сильно напугали. В свете современных тенденций скандал с притеснением меньшинств мог стоить ей должности, и на радужном поле ей следовало играть очень осторожно.

– Поймите нас, незнакомый человек заявляется к нам с пакетом документов и говорит, что он официальный опекун девочки, родственники которой погибли в пожаре, это более чем подозрительно! – настаивала женщина.

– Оh mein Gott, – Атлас прикрыл глаза и будто неосознанно перешел на немецкий. – Scheisse, – сплюнул он. – Сейчас я встану и уйду, капитан Хьюз, – пристально посмотрел он на женщину, но понял, что через линзы глаза не так уж сильно давят и давить нужно голосом.

– Но вернусь я сюда с толпой адвокатов, гражданской прокуратурой и репортерами передовых новостных издания. Поверьте мне, это в моих силах, – понизив голос и градус общения, тихо сказал он.

– Если вы думаете, что можете нам угрожать… – оскорбилась комиссар, и люди в кабинете напряглись.

Атмосфера с тяжелой и эмоционально-нестабильной на накаленную. Детективы, казалось, перестали дышать. Даже штатные не смели возразить, ведь в итоге решение оставалось за комиссаром и соцслужбами. Службе опеки возразить было нечем, все документы были в порядке, а вот копы вполне могли задержать Гримма на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств, вот только потом рисковали получить предписание от прокурора и гражданский иск от Гримма за ущемление прав меньшинств и превышение должностных полномочий. Риск задержания был неоправданно велик, да и самолёт, на котором прилетел Гримм, приземлился только пару часов назад, что делало его практически непричастным к поджогу. И так, перед комиссаром стояла непростая задача: отпустить ребенка со странным мужчиной или рискнуть расследованием и креслом капитана полиции. И комиссар выбрала золотую середину: обвинить Гримма в угрозах служителям правопорядка, чтобы выиграть для себя отсрочку без каких-либо потерь. Агрессивное поведения Гримма – полностью его ответственность, полиция лишь гарант стабильности существования общества.

– Я и не угрожаю, – не с тем человеком пригородный коп, пусть и в звании капитана, затеяла эту игру. Эванс быстро раскусил ее линию обороны и отзеркалил ее один в один, продолжив:

– Рисую перспективы, туманные для вас на должности руководителя, полезные для меня, мне такая реклама на пользу, вам нет, – подытожил он.

В кабинете повисло молчание, нарушавшееся только недовольным сопением детективов и постукивание пальцами по столу капитаном Хьюзом.

– Если у нас возникнут вопросы… – недовольно поджала губы капитан и бросила на мужчину перед собой недовольный взгляд.

– Мой адрес на визитке, предварительно запишитесь у моего помощника, Уильям внесет вас в расписание, – завершая фокус как и всегда блестящим престижем, Эванс выдернул документы из рук капитана и вышел из кабинета.

– Ганс! – окликнул его знакомый детский голос. – Я думала, ты не придешь, – Мэл вырвалась из рук соцработника и обняла его ноги со всей силы крошечных ручек.

– Как же я не приду, синичка, – сглотнув подступивший к горлу ком, Атлас заглянул в огромные карие глаза Ричарда на детском личике, ненадолго заставившие его сердце биться чуть быстрее обычного.

– Я же обещал, что вернусь, – Атлас опустился на колени прямо на заляпанный сладким кофе пол участка и бросил рядом портфель, обнимая Мэл. – Всегда возвращался, – зажмурился он так сильно, что линзы впились в стекловидные тела и веки, и глаза обожгли горячие слезы. Конечно же, из-за проклятых линз, больше же не из-за чего.

Как бы он хотел, чтобы на ее месте была Кэт. Увидела и признала его как родного. Но, увы, судьба сыграла с ним злую шутку, и Атласу досталась дочь мертвого напарника, а не его собственная. Что ж, лучше синица в руках, а журавля он когда-нибудь дождется.

– Я пришел за тобой, родная, поехали домой, – Эванс поднялся с колен и потянул девочку к выходу под недовольным взглядом соцработников и капитана Хьюз.

Ничего не бойся