Garaf

   - Рыцарь был такой, - туманно пояснил Гарав. - Погиб геройской смертью в борьбе со злом.

   - Да? - Эйнор отставил поднос. - Ну тащи палки. Любые...

   ...Эйнор словно и не валялся совсем недавно без сил. Сперва он загонял Гарава и отлупил его. Потом сделал то же с Фередиром. Потом сделал то же с обеими мальчишками. Потом Фередир угодил ему по голове, и Эйнор одобрительно сказал:

   - Отлично.

   - Я отвлекал, - ревниво заметил Гарав, перекидывая шест из руки в руку. - Без меня бы ничего не получилось. Я...

   Эйнор кашлянул, и Гарав прекратил славословия в свой адрес...

   ...До вечера оруженосцы прогуляли коней и долго думали возле обнаружившейся реки - купаться или нет. (Первым в воду прыгнул Гарав и гордо заявил потом, что даже не пискнул. Что было не удивительно - от холода перехватило дыхание.) Потом - просто валялись на шкурах и слушали, как Эйнор, тоже устроившись на постели, бесконечным потоком рассказывает нуменорские легенды - новые и новые. Легенды были потрясающе интересные, в этом Гарав уже успел убедиться. Но раньше Эйнор никогда не выдавал сразу столько.

   После ужина все трое просто-напросто завалились спать. Точнее - улеглись. Сухие полешки в очаге прогорели быстро, оставив россыпь углей. Снаружи тоже всё успокоилось - звуки леса задавили немногочисленные звуки из людских жилищ. И тогда Фередир спросил - лёжа на животе и поставив подбородок на руки (а в глазах отражались тлеющие угли):

   - Ночью ты возьмёшь нас с собой?

   - Возьму, - сказал Эйнор и шумно повернулся под шкурами. - Спите...

   ...Гараву снился сон. Впервые за все дни, прошедшие с той схватки у ручья.

   Он был в брошенном каменном городе, величественном и печальном, где из ниш в стенах и с площадок бесчисленных лестниц, уводивших почему-то всё время вниз, глядели каменные статуи воинов, мудрецов и прекрасных женщин. Гарав искал Мэлет. Искал на улицах и лестницах, на крепостных стенах (что за ними, вокруг города - он не мог различить) и во дворах, в домах и на гулких солнечных площадях, где было почему-то очень страшно, и солнечный свет душил, как упавшая сверху золотая плита.

   Он знал, что Мэлет здесь и что она тоже ищет его. Но печальный город тасовал улицы, лестницы и площади, как опытный игрок тасует карты. В сухих фонтанах и каналах, выложенных мрамором, не было воды. Только в полном безветрии шуршали палые листья - золотые и медные.

   Гарав понимал, что пуст не только город. Пуста вся планета, весь мир. Только они с Мэлет ищут друг друга и не могут найти.

   Тогда он отчаялся искать и сел у фонтана - странного и жуткого, изображавшего распятого на скале могучего мужчину с искажённым лицом, над головой которого красивая измученная женщина держала чашу. Когда-то в эту чашу падала вода - вода из пасти изогнувшейся над людьми огромной змеи. Но сейчас воды не было и тут. Была глухая тишина и пыльный солнечный страх. Гарав сидел и понимал, что погиб - за его спиной (он не смел обернуться) стоит тот, кто будет причиной его смерти (или чего-то худшего, чем смерть...). Мальчишка заставлял себя посмотреть назад, но сил не хватало. Он лишь знал, что стоящий там улыбается и медлит, потому что наслаждается растущим ужасом Гарава.

   И когда солнечный свет начал шептать какую-то простую страшную песенку с остро врезающимся в память словами - как клинок режет живую плоть - Гарав услышал голос Мэлет.

   Он зазвучал далеко в одной из ведущих на площадь улиц, но очень быстро ворвался и сюда - как врывается в болото поток свежей воды...

   - Пламя заката проходит сквозь пряди

   Серебро становится темной медью

   Я иду к тебе в дурацком наряде

   Укрывая в ладонях метку бессмертья

  

   Я иду к тебе по белым ступеням

   Я иду к тебе по пыльным дорогам

   Я иду к тебе сквозь песни и тени

   И я верю, что мне осталось немного

  

   Там, куда я приду, будет только покой

   Будут руки твои, прикасаясь легко,

   Исцелять мои раны на истерзанном сердце

   Будет право забыться, будет право согреться

   У живого огня

  

   Годы бессчетные странничьей доли

   Превратили память в досадную ношу

   Я устала жить среди долга и крови

   И однажды я мир этот просто брошу

  

   Я устала видеть во сне кошмары

   Просыпаться в чужих городах из камня

   По тавернам платить осколками дара

   И хранить у сердца рваное знамя

  

   Приходи в мои сны, не бросай меня здесь

   Дай мне светлую память о нашей звезде