Гармония клинка и струн

Снег выпал совсем недавно, но на земле кое-где успели образоваться маленькие сугробы. Через час тропа вывела путников к главной торговой дороге, которая в это время года была менее оживленной, чем обычно. Недалеко виднелись пригородные сады, утратившие с приходом зимы своё буйство красок.

Юноши сразу направились в центр Анли, где привычно шумел рынок, суетились прохожие и громко кричали торговцы. Джингшен долго озирался по сторонам, пока наконец не отыскал чайную, скромно спрятавшуюся за лотками с жареными лепёшками. Он быстро купил у хозяина чай нескольких сортов и вернулся к Энлэю, который с отрешенным видом стоял у входа и смотрел на другой конец улицы.

— Смотри, я купил чёрный чай с женьшенем и зелёный с жасмином. Как придем домой, сразу заварим. Ты какой будешь? — спросил Джи и повертел коробки в руках.

Не дождавшись ответа, он поднял взгляд и обнаружил, что Энлэй всё так же задумчиво, словно загипнотизированный, смотрит вдаль.

— Эн? — Джи подёргал его за рукав плаща, и лишь тогда музыкант дёрнулся и очнулся.

— А… — он рассеянно улыбнулся. — Да, я буду зелёный.

— Что ты там увидел? — поинтересовался Джингшен, убирая чай в сумку. Они неспеша двинулись к выходу из рынка.

— Да так, просто на следующей улице находится тот самый сад, где я повстречал бродячего музыканта. Нахлынули воспоминания. Это произошло ещё в то время, когда я был совсем ребёнком, маленьким, растрепанным и щуплым. Тетя и бабушка называли меня «воронёнком». Тем вечером я попрощался с ребятами из школы и пошёл домой. Мне не хотелось идти, потому что знал: отец, как всегда, устал за день, поэтому будет злым и во время ужина накричит на маму, которая слишком медлительно принесёт ему поесть… А потом он прицепится ко мне с вопросами, каких успехов я добился в школе. Учителя часто хвалили меня и говорили, что я один из лучших. Но отцу этого было недостаточно: я должен был стать самым лучшим. Поэтому, если ему что-то не нравилось, он кричал на меня.

И вот, полный тревожных мыслей, я шёл по этой самой дороге и внезапно услышал приглушенную музыку цитры. Она переливалась, словно волны далекого моря, и звенела как тысяча колокольчиков. Я протиснулся сквозь толпу и увидел юношу в светло-зелёном ханьфу. Он сидел на коленях, а позади него цвели кусты сирени. Его одежды совсем истрепалось, а подол покрывала грязь и дорожная пыль. Из хвоста выпало несколько прядей, которые развевались на ветру. Но, несмотря на небрежный вид, он был прекрасен. Не из-за красоты лица, а из-за сияния глаз. Сияния глаз человека, который наслаждается своим любимым делом, который живет им, «дышит» им.

Энлэй, в несвойственном для него возбуждённом состоянии, рассказывал о моменте, когда он нашёл себя, а его жизнь обрела смысл. Серые глаза юноши блестели так же, как у того бродячего музыканта из воспоминаний. Джингшен, слушая его, мягко улыбался.

Скоро они действительно вышли к небольшому саду. Листья на деревьях давно пожухли и опали, цветочные кусты превратились к торчащие из земли голые ветви, и лишь просторная беседка с нефритовой крышей гордо возвышалась впереди. Сейчас она пустовала. Энлэй замер возле её входа, грустно улыбнулся и кивнул Джингшену.

Они отправились в обратный путь.

— Может, ты хочешь навестить ещё какое-нибудь место? Школу? — спросил Джи.

— Нет, меня с ней ничего не связывает. Так же, как с родным домом. Я только жалею, что не взял с собой цитру. Было бы здорово сыграть в той беседке…

Едва он договорил, как сзади послышался громкий топот. Джингшен не успел даже обернуться, как большая черная тень налетела на его друга и с силой толкнула к ближайшему дому.

Энлэй испуганно вскрикнул и, врезавшись в стену, осел на землю. Юноша сжал зубы и зажмурился, из-за чего Джи пришёл к выводу, что он сильно ударился. Он подбежал к музыканту, чтобы поддержать его.

— Ты в порядке? Очень больно?

Энлэй обхватил себя за плечи, дрожа от потрясения. Сделав несколько судорожных вздохов, он произнёс:

— Спина… Болит.

— Так тебе и надо! Надо было сильнее тебя пнуть, чтобы вся дурь из головы вылетела! — проорал громогласный мужской голос так, что проходящие мимо люди подпрыгнули от страха.

Джи замер от этого грубого тона, успокаивающе положил руку на плечо Энлэя, который с застывшим лицом порывался встать, и медленно обернулся.

Позади них стоял крупный бородатый мужчина. Кожа на его красном от злости лице была вся исчерчена морщинами, что выдавало его немолодой возраст. В чёрных жестких волосах, торчащих во все стороны, блестела седина, спутанная борода свисала на старую рубаху. Незнакомец свирепо смотрел на Энлэя с таким видом, словно собирался убить его.

Однако на то, чтобы рассмотреть обидчика, у Джингшена хватило одной секунды.

Джи вскочил на ноги и стремительным движением вытащил меч Фужунхуа из ножен, с которым он не расставался с того дня, как Хэ подарил его. Клинок с лязгом вылетел наружу, оглушив и ослепив нескольких стоящих рядом зевак.

Через мгновение, когда на дороге развеялась внезапно возникшее облако пыли, на горло мужчины было направлено сверкающее позолотой лезвие.