Гармония клинка и струн

— Похоронил друзей. Потом ушёл на юг, скитался среди дальних, незатронутых войной деревень. Спустя несколько лет я случайно встретился со странствующими монахами, они предложили мне учиться основам самосовершенствования в святилище Цинлун37 на горе Дракона. Они помогли мне ослабить груз боли и вины, и через сто лет я смог вернуться в родные земли, — Хэ махнул рукой на дверь, из щели которой выглядывал лес Вечных клёнов. — Я обнаружил, что от Чэншу осталась лишь часть городской стены, и бывшая столица полностью заросла клёнами. Местные жаловались, что на них часто нападает нечисть, водившаяся в лесу, поэтому я построил храм и занялся истреблением нечисти.

— А почему вы, как бессмертный, не основали свой собственный город, не попытались поднять восстание? — поинтересовался Джи.

Мужчина мрачно хмыкнул и повернулся к юноше.

— Восстание? А кто бы пошёл воевать? Немощные старики и женщины, крестьяне, которые кроме мотыги ничего в руках не держали? Ты себе представляешь, как бы они дрались против вооруженных солдат Тайксена, чьи силы беспрерывно восстанавливались снадобьями этой ведьмы Юйлань?

Джи пристыженно заморгал.

— Извините, я не подумал…

— Я никогда не хотел быть бессмертным, — выделяя каждое слово, отчеканил Хэ. — По мне, было бы лучше, если бы я погиб на поле битвы вместе с моими товарищами.

Юношам хотелось узнать, почему тогда Хэ не попытался покончить с собой снова, но вопрос горечью обволакивал их языки, не давая раскрыть ртов.

Долгое время в храме царило молчание, лишь Благородный Генерал мерил комнату шагами. Джингшен раздумывал над увиденным им воспоминаниями, и тут ему в голову пришла любопытная мысль.

— Почему ваши друзья звали вас Бэй Шаном?

— Потому что это имя мне дали мои достопочтенные родители.

— Тогда по какой причине все называют вас Хэ? — поднял брови Джи.

— Спустя семьсот лет жители Долины Журавлей успели позабыть моё имя, — объяснил генерал. — Для многих я так недосягаем, что люди знают только о лесном храме, который находится у реки, и о призрачных журавлях — моих посланниках. Река и журавль звучат одинаково38, поэтому меня стали называть бессмертным Храма Хэ.

— А дядя не знает вашего истинного имени? — выразил интерес Энлэй.

— Знает, просто я не люблю, когда меня так зовут, — пожал плечами мужчина и нахмурился. — И вас прошу продолжать звать меня «учитель Хэ».

— Хорошо, учитель. Ещё я хотел спросить вас, как вышло, что сейчас госпожа Юйлань живёт в северных землях, если в вашем прошлом она была целительницей при дворе правителя Тайксена?

На лицо Хэ упала темная тень. Так мрачнеют люди, когда им напоминают об их старых врагах, на которых они всё ещё точат зуб.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — недовольно проворчал он. — Она сотни лет служила дворцовым лекарем, пока что-то не заставило её покинуть родную страну. В отличие от меня, ей не свойственна преданность, — процедил он. — Юйлань поселилась на каком-то плоскогорье в Юане и занялась выращиванием чудодейственных растений. Со временем местные жители начали почитать её как богиню, — презрительно выплюнул мужчина.

— Вот как, — задумчиво протянул Джи. — Я просто вспомнил, что вы предложили мне обратиться к ней в поисках моего отца…

— Да, потому что она всегда была влиятельной личностью и до сих пор стремится к поддержанию связей с соседними государствами. Если твой отец правда бессмертный, она точно должна о нём знать.

Глава одиннадцатая

Сон о Белоснежном карпе

Прошло полгода с тех пор, как юноши стали учениками генерала. В месяце персика39 Джингшен и Энлэй снова отправились в путь.

Они успели привыкнуть к жизни в Храме Хэ, который стал для них ещё одним домом. Оба были уверены, что не забудут тёмные ночи охоты на духов, уроки рисования талисманов, аромат благовоний в главном зале, припорошенные снегом листья клёнов и печальные глаза наставника.

Хэ сдержанно попрощался с ними, пожелал им достичь своих целей и, развернувшись, скрылся в дверях. Он не обернулся, не помахал ученикам из окна, но они оба знали, что учитель будет помнить о них, так же, как все семьсот лет он бережёт воспоминания о давних друзьях.

В весеннем лесу звонко пели птицы, а листья деревьев вернули себе прежнюю яркость и свежесть. Даже Анли зажил новой жизнью: улицы не выглядели такими пыльными, как осенью, а серые крыши домов блестели в лучах солнца.

Перед отъездом из города Чанчунь угостила Джингшена и Энлэя жареным рисом. Цзимин отсутствовал из-за дел в столице, поэтому дом находился в полном распоряжении женщины: на полу, столах и кушетках было разложено множество чертежей с набросками жилых зданий, чайных, павильонов и пагод. Чанчунь весело болтала с гостями и с интересом слушала об их учёбе у легендарного Благородного Генерала.

Когда они вышли во двор, Энлэй энергично побежал к фыркающему Чабрецу, который всю зиму простоял в конюшне за домом. Юноша ласково гладил коня по морде, пока Джингшен пытался самостоятельно запрячь его в повозку.