Гармония клинка и струн

— Один раз — не считается, — улыбнулся лекарь и смущенно отвёл глаза в сторону. — В детстве я жил в деревушке на севере. Моя семья была бедной, родители, сколько я себя помню, работали на рисовых полях. Когда мне исполнилось пятнадцать, матушка тяжело заболела. Сейчас я смело могу утверждать, что она страдала избытком энергии Ян — настолько сильным, что энергии Инь в её теле было в пять раз меньше нормы. Она день и ночь билась в лихорадке, её кожа горела огнем, а сердце стучало как сумасшедшее. Ни один врач не мог ей помочь: холодные ванны, медитации и отвар из корня эфедры только на время позволяли ей почувствовать себя лучше, а затем её тело поглощала новая волна внутреннего жара. Луковицы лилии, серебристые древесные грибы и семена лотоса58, которых у нас в Долине Лотоса было вдоволь, тоже не оказывали ожидаемого эффекта.

Вместе с отцом мы каждые несколько дней просили целителей осмотреть её, но те только качали головами. Мы добивались разрешения на посещение Пагоды Тысячи Созвездий, но прошлому градоначальнику Син Юна — отцу нынешнего Мэн Яо — не было дела до проблем крестьян из захолустья.

Маме становилось хуже и хуже, мы пребывали в отчаянии, но старенький доктор, согласившийся провести осмотр, внезапно вспомнил, что когда-то бывал в Нефритовом саду и видел там инеевые цветы — растения чрезвычайной редкости, их лепестки излечивают любые недуги, связанные с дисбалансом энергии. Эти цветы способны создавать новую ци, и тем самым полностью обновлять состояние организма! Но только у нас появилась надежда, как врач сказал, что такое драгоценное растение вряд ли позволят тратить ради здоровья бедной крестьянки.

Я отказывался сдаваться и сам пытался проникнуть в Нефритовый сад, уговаривал стражей впустить меня, пока те не схватили меня за шкирку и не притащили обратно в деревню. Мой отец уже смирился с тем, что маму не спасти, и просил не приносить семье дополнительные проблемы. Но я не послушался, и в одну ночь перелез через ограду Нефритового сада, нашёл поляну с инеевыми цветами и сорвал необходимое количество. На обратном пути во время смены караула меня засекли стражники. Меня поймали и, будь я совершеннолетним, отправили бы в тюрьму, но вместо этого сделали серьезный выговор отцу и приказали заплатить за кражу. Отец сильно разозлился на меня… Сами понимаете, жена при смерти, сын вором заделался, а денег заплатить за цветы у нас не было… Тогда меня вызвали отвечать за проступок перед госпожой Юйлань, и я, ничего не тая, рассказал ей о болезни матери. Под конец я объявил ей, что пойду на любое преступление ради выздоровления матушки. Кто бы мог подумать, что мои слова её впечатлят! Она попросила не наказывать меня, и сама занялась лечением моей матери. Сделав отвар из инеевых цветов, что я собрал, госпожа отправила его нам с посланником и письмом, в котором говорилось, что она хочет взять меня в ученики.

Пока Лан Хуа рассказывал историю, тропа привела путников на поляну с высокими зарослями шалфея и деревьями с прекрасными голубыми цветами, которые сияли синим светом в густой тени, отбрасываемой нависающими над лесом каменными уступами плато.

— И вы согласились, — сказал Джингшен, когда лекарь закончил говорить.

Лан Хуа кивнул.

— Да, я был несказанно рад приглашению. Я с детства хотел стать травником, а после болезни матери осознал, насколько важен труд лекарей, поэтому о том, чтобы учиться у самой Благословенной Луной и Солнцем, мог лишь мечтать.

— Не знал, что Юйлань такая великодушная.

— Она доверилась вам несмотря на то, что вы без спроса вторглись в её личные владения? — с сомнением произнёс Энлэй. Свет от голубых цветов отражался в его зрачках, делая их похожими на бродячие огни, с которыми Джи столкивался в глубине леса Вечных клёнов.

— Да, госпожа бессмертная посчитала, что я смелый и решительный человек, готовый вылечить человека любой ценой, а люди, готовые жертвовать собой ради других — большая редкость. Юйлань ставила меня вровень со своими потомками, вместе с ними я учился выращивать лекарственные травы, изготавливать снадобья, разбираться в болезнях… Одним словом, быть целителем.

— С потомками? — переспросил Энлэй. — Они все живут в Пагоде Тысячи Созвездий?

— Их, наверное, несколько сотен…

— Господин Джингшен прав, а Энлэй не совсем, — щёлкнул пальцами Лан Хуа и рассмеялся. — У госпожи Юйлань две сотни потомков, но не все они живут на плато Тяньшань. Одни отправились врачевать в города Шанлу, другие переехали в дальние страны.

— А среди тех, кто покинул плато, не было лекаря по имени Вэйдун? — Джингшен коснулся привязанного к поясу ханьфу бронзового колокольчика, вспомнив о разбитом сердце призрака Мэйфэн.

— Сожалею, но не помню человека с таким именем.

Они помолчали, пробираясь через висевшие над головами гроздья нежных пурпурных цветов и жёлтых шишкообразных ягод.

— Сейчас с вашей матерью всё в порядке? — в свою очередь задал вопрос Энлэй.