Гармония клинка и струн

Пока юноша описывал ей жизнь на удаленных от материка островах, Лан Хуа привёл их к лестнице из желтого нефрита. Окраска камня была неравномерной, пятнистой, поэтому казалось, что по медовым ступеням плывут бледно-золотые и оранжевые облака. Преодолев несколько широких площадок и оказавшись возле высоких золотых дверей с росписью в виде птиц и цветов, Джингшен отвлекся от разговора с девушкой.

Четверо стражников в травянисто-зелёных ханьфу кивнули Лан Хуа и начали осматривать юношей.

— С оружием вход воспрещен, — неожиданно грозно заявил самый высокий воин. — Сдайте!

Джингшен недовольно вздохнул, потому что успел привязаться к мечу, подаренному Хэ, и всегда носил его в ножнах на поясе. Только он хотел воспротивиться и поклясться, что даже не прикоснется к рукояти и тем более не причинит никому вреда, как Лан Хуа тихо сказал:

— Потом вы получите их обратно, я позабочусь.

Когда Фужунхуа и Синью были переданы в руки главного стража, остальные охранники раскрыли створки двери, которая с шумом загрохотала по камню, и юноши вместе с весело щебетавшей за их спинами Шу Гуан вошли в Пагоду Тысячи Созвездий.

Стены дворца были выложены панелями из красного тутового дерева, которое, по древней легенде, росло в далеких восточных землях и являлось местом отдыха десяти солнечных птиц. В дальних углах, куда не мог проникнуть дневной свет из резных окон, на подставках стояли лампы в виде жадеитовых листьев с мерцающими теплым пламенем свечами-лотосами. В покрытых синей глазурью фарфоровых вазах, украшающих входы в комнаты и переходы, цвели пышные ветви магнолий и слив.

Джингшен никогда в жизни не видел настолько роскошного и изысканного убранства. По сравнению с Пагодой Тысячи Созвездий Обитель наставницы казалась Джингшену простой и по-домашнему уютно обставленной, хотя раньше он считал, что у Ло Фэй самый невероятный дом в мире. Он подумал, что хозяйка плато Тяньшань слишком близко к сердцу приняла благословение богов и теперь считала, что ни в чем не должна уступать их дворцам в Заоблачном Царстве. Никто из ныне живущих не мог сказать, как выглядела страна небожителей, но много лет назад Джи читал старинную легенду, в которой говорилось, что усадьбы богов представляют собой оторванные от окружающего мира тихие обители, каждая из которых соответствовала предпочтениям своего владельца. Например, автор легенды упоминал, что дом богини литературы Вэнь от пола до потолка завален кипами книг и свитков, а пагода Ханхай-шэня дрейфует на поверхности огромного солёного озера. Джингшен считал это очевидным, но подтвердить, так ли это на самом деле, не могли даже бессмертные.

Лан Хуа провёл своих спутников через несколько залов, где пахло засушенными цветами и к потолку поднимались шкафы с старинными свитками. За низкими столиками сидели молодые люди в изумрудных халатах и девушки в розовых платьях, одни с усердием заучивали тексты, другие смешивали в пиалах порошки и толкли в ступках коренья. Не оглядываясь, лекарь прижал палец к губам, намекая Шу Гуан, чтобы та перестала разговаривать и не отвлекала людей. Девушка поняла, что дальше ей идти не стоит, и убежала к себе.

Наконец впереди показался длинный коридор, возле которого стояла ещё пара стражей. Лан Хуа перебросился с ними парой слов, и те громко объявили:

— Госпожа Юйлань, к вам господин Лан Хуа с двумя путешественниками!

Через пару мгновений из-за двери послышался сильно приглушенный женский голос:

— Пускай войдут.

Створки отворились, и посетители переступили порог просторной комнаты, залитой солнечным светом. Рядом с окнами в ряд выстроились квадратные столики и кресла, а в конце зала находилось возвышение, где между ширмами с изображениями оленей в сосновом лесу спускался шёлковый полог. Между складками ткани колыхались привязанные к потолочным балкам подвески: ленты с золотыми полумесяцами и кристальными шариками заканчивались связками тоненьких металлических трубочек, чей перезвон наполнял помещение гулким и немного резким перезвоном.

— Госпожа Юйлань, ваш скромный ученик пришёл проведать вас, — вышел вперёд Лан Хуа.

За пологом послышался стук каблуков, шёлк рывком отодвинулся в сторону, и в комнату вошла высокая женщина.

Джингшен не ошибся, если бы заявил, что за свои шестьдесят восемь лет он не видел человека прекраснее. Узкие, ярко подведенные глаза со стрелами ресниц смотрели уверенно, если не сказать, властно, но при этом были магнетически притягательными. Необычные двухцветные волосы бессмертной завораживали не меньше: пряди отливали одновременно и золотом, и серебром, оправдывая титул «Благословенной Луной и Солнцем». Часть убранных в высокую прическу локонов венчал ободок из янтарных лучей и лунного камня, остальные волосы волнами спускались до самого пола. Тёмно-медовое платье с разрезами на бедрах стягивал пояс цвета закатного неба, а обнаженные плечи прикрывала полупрозрачная терракотовая накидка.

Лан Хуа низко поклонился, а за ним опустились на колени пораженные красотой бессмертной Джингшен и Энлэй.