Гарри Поттер и Дары Смерти

— Когда я обнаружил его в заброшенном доме Гонтов — Дар, о котором я мечтал больше всего, хотя в юности совсем по другой причине, — я просто потерял голову. Я забыл о том, что кольцо — хоркрукс и наверняка несет в себе проклятье. Я взял его, надел на палец — и на какую-то секунду поверил, что сейчас передо мной появятся Ариана и мама с папой, и я скажу им, как ужасно сожалею… Я был… таким дураком, Гарри. За все эти годы я так ничему и не научился. Я был недостоин обладать всеми Дарами — жизнь доказывала мне это снова и снова, и в тот раз доказала окончательно.

— Но почему? — спросил Гарри. — Вы хотели увидеть их еще раз — и это естественно! Что тут плохого?

— Наверное, один человек из миллиона достоин того, чтобы собрать все Дары воедино. Я оказался подходящим владельцем лишь самого обыкновенного и наименее ценного. Я был способен владеть Старшей палочкой — и при этом не бахвалиться ею и не убивать с её помощью. Мне было позволено усмирить ее и использовать, потому что я добыл палочку не для личной выгоды, а чтобы избавить других от ее силы. Но Мантию я взял, чтобы удовлетворить любопытство, — и она никогда не помогала мне так, как тебе, ее истинному обладателю. И Камень… Я хотел с его помощью вызвать обратно тех, кто покоился с миром, а не пожертвовать собой, как ты. Именно ты — достойный обладатель Даров.

Дамблдор похлопал Гарри по руке, и тот с невольной улыбкой взглянул на старика. Он больше не мог сердиться на Дамблдора.

— Зачем же вы обставили это такими сложностями?

Дамблдор несмело улыбнулся.

— Я рассчитывал на то, что мисс Грейнджер несколько умерит твой пыл. Я опасался, что твоя горячая голова возьмет верх над добрым сердцем. Заполучив без подготовки информацию об этих соблазнительных объектах, ты мог бы повторить мои ошибки и использовать их в неподходящее время для ложных целей. Я же хотел, чтобы ты стал их надежным владельцем. Ты — настоящий Хозяин Смерти, потому что только настоящий Хозяин не ищет путей убежать от нее. Он может принять смерть — потому что знает, что в этом мире есть гораздо, гораздо худшие вещи.

— А Волдеморт ничего не знает о Дарах?

— Думаю, не знает — ведь он не распознал Камень Возрождения, когда обратил его в хоркрукс. Даже если бы ему было известно о них — полагаю, Волдеморт заинтересовался бы только первым. Вряд ли ему понадобилась бы Мантия, а что до Камня — кого он может хотеть вернуть с того света? Он боится умерших. Он не умеет любить.

— Но вы подозревали, что он начнет искать палочку?

— Я был уверен, что он попытается это сделать — с тех самых пор как твоя палочка одержала верх в Литтл-Хэнглтоне. Поначалу он боялся, что ты победил его благодаря превосходящему мастерству. Но стоило ему похитить Олливандера — и он, узнав об идентичных сердцевинах палочек, решил, что это все объясняет. Однако чужая палочка тоже не смогла сражаться с твоей! И тогда он, вместо того чтобы задуматься, что же есть в тебе такого, что делает столь сильной твою палочку, и каким даром, которого нет у него, ты обладаешь, — просто отправился на поиски легендарной палочки, которую невозможно победить. Старшая палочка стала для него наваждением — не меньшим, чем ты сам. Он поверил, что она устранит единственную его слабость и сделает неуязвимым. Бедный Северус…

— Раз вы планировали со Снейпом свою смерть, вы хотели, чтобы он стал владельцем Старшей палочки?

— Да, таков был мой план, — признал Дамблдор. — Но в итоге он не сработал, ведь так?

— Не сработал, — подтвердил Гарри.

Существо позади них дергалось и тихо постанывало, а они сидели и молчали — очень долго. Осознание того, что должно теперь произойти, словно мягкие хлопья снега, в течение долгих минут оседало в Гарри.

— Я должен вернуться?

— Это зависит от тебя.

— У меня есть выбор?

— Да, — улыбнулся Дамблдор. — Ты же сам сказал, что мы на вокзале Кингс Кросс. Думаю, если ты не захочешь возвращаться — тебе просто нужно будет… скажем так — сесть в поезд.

— И куда он меня отвезет?

— Вперед, — просто ответил Дамблдор.

Снова повисла тишина.

— У Волдеморта есть Старшая палочка.

— Верно. У Волдеморта есть Старшая палочка.

— Но вы хотите, чтобы я вернулся?

— Думаю, — сказал Дамблдор, — что, если ты вернешься, у тебя есть шансы победить его. Не могу тебе этого обещать — но я знаю, Гарри, что у тебя, в отличие от него, меньше поводов бояться вернуться сюда.

Гарри снова взглянул на ободранного младенца, который дрожал и задыхался в тени стоявшего в отдалении стула.

— Не жалей мертвых, Гарри. Жалей живых — а особенно тех, кто живет без любви. Благодаря твоему возвращению может быть искалечено меньше душ и разрушено меньше семей. Если это кажется тебе достойной целью — значит, мы сейчас с тобой попрощаемся.

Гарри со вздохом кивнул. Уйти отсюда будет далеко не так сложно, как снова войти в лес, — и все же здесь было тепло, светло и спокойно, а он возвращался к боли и страху новых потерь. Он встал — и Дамблдор поднялся следом. Они долго смотрели друг другу в глаза.

— Скажите мне последнюю вещь, — попросил Гарри. — Это реальность или все происходит у меня в голове?