Гарри Поттер и Кубок Огня

Притворившись, будто собрались за напитками, Гарри с Роном встали из-за стола, пробрались по краешку танцплощадки и выскользнули в вестибюль. Дубовые двери были настежь распахнуты, а в розовом саду мерцали и подмигивали гирлянды из фей. Гарри и Рон спустились по парадной лестнице и зашагали красивыми тропинками среди растительности и больших каменных статуй. Где-то плескала вода — видимо, бил фонтан. Тут и там на резных скамейках сидели парочки. Ребята свернули было на тропинку, что петляла меж розовых кустов, но, успев отойти совсем ненамного, услышали до отвращения знакомый голос:

— ...не вижу повода для беспокойства, Игорь.

— Злотеус, нельзя делать вид, что ничего не происходит! — Встревоженный голос Каркарова звучал приглушённо, будто он опасался чужих ушей. — Он всё отчётливее с каждым месяцем, и не стану отрицать, я напуган...

— Тогда беги, — оборвал его Злей. — Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».

Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, гнусно кривясь, волшебной палочкой стрелял по розовым кустам. Кусты распадались надвое — затем нередко нёсся испуганный визг, а после выскакивали тёмные фигуры.

— Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фосетт! — рявкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. — И минус десять баллов с «Вранзора», Стеббинс! — когда следом за ней прошмыгнул мальчик. — А вы двое что делаете? — добавил Злей, заметив впереди Гарри и Рона. Каркаров, отметил Гарри, при виде их несколько смутился. Его пальцы нервно потянулись к бородке и принялись её крутить.

— Гуляем, — отрезал Рон. — Это пока не запрещено законом?

— Гуляете? Ну и гуляйте! — снова рявкнул Злей и стремительно прошёл мимо. Его длинный чёрный плащ развевался за спиной. Каркаров поспешил следом. Гарри с Роном побрели дальше.

— Чего это Каркаров так засуетился? — пробормотал Рон.

— И с каких это пор они со Злеем на «ты»? — задумчиво добавил Гарри.

Они дошли уже до большого каменного оленя, над которым высоко били сверкающие струи фонтана. Над каменной скамьёй вздымались два огромных силуэта — двое глядели на воду в лунном свете. До Гарри донеслись слова Огрида:

— Я, как вас увидал, в момент понял, — произнёс он странно и сипло.

Гарри и Рон застыли. Как-то сразу стало понятно, что лучше бы сюда не забредать... Гарри оглянулся и увидел, что позади, наполовину скрытые в розовых кустах, стоят Флёр Делакёр и Роджер Дэйвис. Гарри похлопал Рона по плечу и указал на них подбородком, имея в виду, что можно незаметно скрыться в том направлении (Флёр и Роджер были очень сильно заняты), но глаза Рона при виде Флёр в ужасе расширились, он отчаянно затряс головой и затащил Гарри ещё глубже в тень оленя.

— Что же ви поняли, Ог'ид? — низко промурлыкала мадам Максим.

Гарри не желал ничего этого слышать; он знал, что Огрид пришёл бы в ужас, узнав, что у него сейчас есть свидетели (вот Гарри точно был бы в ужасе); Гарри заткнул бы уши пальцами и громко замычал, но реально это был не выход. Пришлось заинтересоваться жуком, ползущим по спине оленя, но, к несчастью, жук оказался недостаточно интересным, и следующие слова Огрида Гарри расслышал всё равно:

— Я просто понял, что... что вы такая же, как я... у вас кто, мама или папа?

— Я... не понимаю, о чём ви, Ог'ид...

— У меня мама, — тихо сказал Огрид, — она была одна из последних в Британии. Яс'дело, я её не больно-то хорошо помню... ушла она от нас, понимаете. Мне тогда было три годка. Не было у ней материнских чувств... Ну, да у них это не в натуре. Не знаю, чего с ней сталось... может, померла уж, откуда мне знать...

Мадам Максим промолчала. И Гарри вопреки всем своим намерениям оторвался от изучения жука и, глядя поверх оленьих рогов, навострил уши... Огрид никогда не говорил о своём детстве.

— Отцу она разбила сердце. Он был маленький совсем, папаша мой. К шести годам я уж мог его поднять и посадить на буфет, когда он меня до печёнок доставал. Он хохотал тогда... — Голос Огрида сорвался. Мадам Максим сидела неподвижно, видимо глядя на воду. — Папаша растил меня один... а потом помер, как раз когда я в школу пошёл. Там уж мне самому пришлось пробиваться. Думбльдор очень мне помог, это да. Очень он ко мне добрый...

Огрид достал большой шёлковый платок в горошек и трубно высморкался.

— Ну да не важно... хватит про меня-то. А вот вы? У вас с какой стороны?

Мадам Максим вдруг вскочила.

— Становится пгохладно, — произнесла она, но, что бы там ни происходило с температурой на улице, до холода в голосе мадам Максим ей было далеко. — Мне, пожалюй, пога.

— А? — смешался Огрид. — Нет, не уходите! Я ж раньше никогда не встречал... других!

— Каких таких дгугих? — ледяным тоном осведомилась мадам Максим.

Гарри, например, сразу понял, что лучше бы не отвечать; он стоял сжав зубы и изо всех сил надеялся, что Огрид промолчит, — но напрасно.

— Ну так полугигантов же! — воскликнул Огрид.