Гарри Поттер и Кубок Огня

Улыбка на долю секунды соскользнула с лица Риты, но она усилием воли удержала её на месте, щёлкнула застёжкой крокодиловой сумочки, достала принципиарное перо и спросила:

— Может, поговорим об Огриде, которого знаешь ты, Гарри? Кто скрывается за грудой мускулов? Ваша странная дружба и её причины? Не заменил ли он тебе отца?

Гермиона вскочила. В руке она сжимала усладэль как гранату.

— Вы мерзавка, — процедила она, — вам ведь всё равно, вы за статью кого угодно продадите, да? Даже Людо Шульмана...

— Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не понимаешь, — ледяным тоном ответила Рита Вритер, пронзив Гермиону жёстким взглядом. — Я знаю про Людо Шульмана такое, отчего у тебя волосы встанут дыбом... тебе это, правда, ни к чему, — добавила она, скользнув глазами по кудрявой копне Гермиониных волос.

— Пошли отсюда, — сказала Гермиона, — пошли... Гарри... Рон...

Они ушли. Многие смотрели им вслед. У двери Гарри оглянулся. Принципиарное перо носилось по пергаменту на столе.

— Гермиона, ты станешь её следующей жертвой, — тихо и встревоженно проговорил Рон. Ребята быстро шагали назад по улице.

— Пусть попробует! — пронзительно вскричала Гермиона. Её трясло от гнева. — Я ей тогда покажу! Я, значит, глупая девчонка? Нет, я этого так не оставлю, сначала Гарри, потом Огрид...

— Гермиона, не вздумай раздражать Риту Вритер, — испуганно взмолился Рон. — Я серьёзно, она что-нибудь такое на тебя откопает...

— Мои родители не читают «Оракул», и меня она не заставит прятаться от людей! — Гермиона неслась по улице, и Гарри с Роном едва за ней поспевали. В последний раз, когда Гарри видел Гермиону в таком состоянии, дело кончилось тем, что она врезала по роже Драко Малфою. — И Огрид больше скрываться не будет! Из-за какой-то нечеловеческой тётки? Нет уж! Пошли скорей!

Она побежала, мальчики побежали за ней, по дороге к воротам с крылатыми кабанами и потом через школьный двор к хижине Огрида.

Занавески были по-прежнему задёрнуты, а внутри гавкал Клык.

— Огрид! — завопила Гермиона, барабаня в дверь. — Огрид, хватит прятаться! Мы знаем, что ты там! Никому нет дела, что твоя мама гигантесса! Как ты можешь слушать эту дрянь! Огрид, выходи, кончай дур...

Дверь открылась. Гермиона сказала было: «Ну наконе...» — и тут же осеклась, потому что перед ней возник вовсе не Огрид, а Альбус Думбльдор.

— Добрый день, — любезно улыбнулся он.

— Мы... э-э-э... хотели повидать Огрида, — очень робко объяснила Гермиона.

— Да, я так и понял, — лукаво блеснул глазами Думбльдор. — Может, зайдёте?

— О... хм... да, — промямлила Гермиона.

Ребята вошли. Клык с сумасшедшим лаем набросился на Гарри и попытался облизать ему уши. Гарри кое-как отбился и обвёл глазами хижину.

Огрид сидел за столом, где стояли две кружки с чаем. Выглядел Огрид ужасно: глаза опухшие, лицо в красных пятнах... что касается волос, то он впал в другую крайность, вообще бросил причёсываться, и казалось, что на голову ему нахлобучили моток спутанной проволоки.

— Привет, Огрид, — сказал Гарри.

Огрид поднял голову.

— 'Вет, — просипел он.

— Ещё чаю, я полагаю. — Думбльдор закрыл за гостями дверь, достал волшебную палочку и, будто играючи, повертел её между пальцами. В воздухе закрутился поднос с чайными приборами и блюдом пирожных. Думбльдор направил поднос на стол. Все расселись. После краткой паузы Думбльдор заговорил: — Огрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грейнджер?

Гермиона порозовела. Думбльдор улыбнулся ей и продолжил:

— Как видишь, и Гермиона, и Гарри, и Рон по-прежнему жаждут с тобой общаться — настолько, что пытались взломать дверь.

— Конечно, жаждем! — Гарри в упор посмотрел на Огрида: — Ты же не думаешь, что эта корова... извините, профессор, — поспешно прибавил он, поглядев на Думбльдора.

— Прости, Гарри, я временно оглох и совсем не слышал, что ты говоришь, — ответил тот, устремляя взгляд в потолок и вращая большими пальцами.

— А... понятно, — робко пробормотал Гарри. — Я только хотел сказать... Огрид, как ты мог подумать, будто нам важно, что говорит эта... женщина?

Из чёрных глаз-жуков выкатились две крупные слезы и медленно уползли в косматую бороду.

— Живое доказательство моих слов, — вставил Думбльдор, упорно взирая на потолок. — Я же показал тебе бесчисленное множество писем от родителей, которые помнят тебя ещё по своей учёбе. Все они в весьма недвусмысленных выражениях заявляют, что, если я вздумаю тебя уволить, им будет что сказать по этому поводу...

— Не все, — хрипло пробасил Огрид, — не все так думают.

— Ну знаешь, если тебе требуется признание вселенского масштаба, боюсь, ты просидишь дома очень и очень долго. — Сквозь стёкла-полумесяцы Думбльдор сурово и пристально уставился на Огрида. — С того дня, как я стал директором этой школы, не проходит недели, чтобы я не получил по крайней мере одну сову с жалобами на то, как бездарно я руковожу. Что прикажешь мне делать? Забаррикадироваться в кабинете и ни с кем не разговаривать?

— Но вы... вы же не полугигант! — надтреснуто каркнул Огрид.