Гарри Поттер и Кубок Огня

К Гермионе спускалась бородатая неясыть.

— Но у неё не газета, — разочарованно проговорила Гермиона, — это...

К её величайшему изумлению, бородатая неясыть приземлилась прямо перед её тарелкой, а следом туда же сели две серые неясыти и четыре сипухи.

— Сколько же ты номеров выписала? — спросил Гарри, подхватывая Гермионин кубок, чтобы его не опрокинули толкающиеся птицы — все хотели вручить послание первыми.

— Что ещё такое?.. — Гермиона взяла у бородатой неясыти письмо, вскрыла и начала читать. — Да ну конечно! — возмущённо захлебнулась она, сильно покраснев.

— В чём дело? — спросил Рон.

— Это... ой, ну что за ерунда... — Она сунула письмо Гарри, и тот увидел, что оно не написано от руки, а составлено из букв, вырезанных из «Оракула»: 

Ты ЗлаЯ девчОНКа. ГаРРи ПоттЕр заслУживаЕТ ЛучшегО. ВозВРащАйся к МуглаМ откуДА приШла.

— Они все такие! — в отчаянии воскликнула Гермиона, вскрывая письмо за письмом. — «Гарри Поттер достоин лучшего...», «Тебя надо сварить в лягушачьей икре...». Ой!

Она вскрыла последний конверт, и ей на руки вылилась густая желтовато-зелёная жидкость, сильно пахнущая бензином. Руки тут же покрылись большими жёлтыми ожогами.

— Неразбавленный буботуберовый гной! — Рон осторожно подобрал конверт и понюхал.

Гермиона от боли взвыла. Она пыталась оттереть руки салфеткой, и по её лицу катились слёзы. Пальцы покрылись ужасными пузырями — казалось, что на Гермионе толстые пупырчатые перчатки. Совы разлетелись.

— Давай-ка лучше в лазарет, — посоветовал Гарри, — мы скажем профессору Спарж, куда ты пошла...

— Я её предупреждал! — сказал Рон, как только Гермиона, прижимая к себе руки, побежала к дверям. — Я говорил, не надо раздражать Риту Вритер! Ты только послушай... — Он зачитал выдержку из одного письма: — «Я прочла в "Ведьмополитене", как ты обманываешь Гарри Поттера, а этот мальчик и без того в жизни натерпелся, и за это я тебе в следующем письме пошлю такое проклятие, что не обрадуешься, только найду вот конверт побольше». О-о-о, Гермионе надо смотреть в оба!

На гербологию Гермиона не явилась. Выходя из теплицы, Гарри с Роном увидели, как с парадного крыльца спускаются Малфой, Краббе и Гойл. Позади них шептались и хихикали Панси Паркинсон с подружками. Заметив Гарри, Панси прокричала:

— Поттер, ты что, расстался со своей любовью? Отчего это она за завтраком так расстроилась?

Гарри решил не обращать внимания — он не хотел чтоб эта дура радовалась, зная, сколько бед принесла статья в «Ведьмополитене».

Огрид, на прошлом занятии объявивший, что с единорогами покончено, ждал учеников возле своей хижины. У его ног стояли ящики. При виде их у Гарри внутри всё оборвалось — неужели опять народились драклы? — но, подойдя ближе и заглянув внутрь, увидел пушистых чёрненьких зверьков с длинными хоботками и забавными, плоскими, как лопатки, передними лапками. Уставившись на ребят, зверьки удивленно моргали, вежливо недоумевая, отчего это им уделяется столько внимания.

— Это нюхли, — объяснил Огрид, когда все подошли. — Живут в основном на приисках. Любят блестящее... вот смотрите-ка.

Один нюхль прыгнул и попытался скусить часы с запястья Панси Паркинсон. Та завизжала и отскочила.

— Они прям как детекторы на всякие драгоценности, — радостно сообщил Огрид. — Мы с ними сегодня поиграемся. Видите? — Он показал на свежевспаханный участок. Здесь он копал, когда Гарри наблюдал за ним из совяльни. — Я тут поназарывал золотых монеток. Чей нюхль отыщет больше всех денег, тому приз. Только с себя снимите всё ценное, а потом выбирайте нюхля и приготовьтесь выпускать.

Гарри снял неработающие часы, которые носил только по привычке, и спрятал в карман. Потом выбрал себе нюхля. Тот сунул Гарри в ухо носик-трубочку и с энтузиазмом посопел. Ну прямо живая игрушка.

— Погодите-ка... — Огрид глядел в корзину. — Тут один лишний... Кого нету? Где Гермиона?

— Пошла в лазарет, — ответил Рон.

— Мы потом объясним, — пробормотал Гарри. Панси Паркинсон заинтересованно прислушивалась.

Это был, пожалуй, рекордно занятный урок ухода за магическими существами. Нюхли ныряли под землю и выныривали, точно это была вода. Каждый безошибочно бросался к тому ученику, который его выпустил, и ссыпал добытое золото ему в руки. Нюхль Рона оказался самым трудолюбивым, и скоро у Рона было полно денег.

— А их можно купить и держать дома, Огрид? — с воодушевлением спросил он. Его нюхль опять нырнул, обрызгав Рона грязью.

— Твоей маме не понравится, — ухмыльнулся Огрид, — они, нюхли эти, дома разрушают. Кажись, они уж все собрали, — добавил он, обойдя вскопанный участок, куда продолжали нырять нюхли. — Я зарыл всего сто монет. А, вот и Гермиона!

По газону брела Гермиона — руки сильно забинтованы, лицо несчастное. Панси Паркинсон наблюдала за ней цепкими глазками.

— Ну чего, давайте смотреть, кто чего набрал! — провозгласил Огрид. — Считайте монеты! А красть их ни к чему, Гойл, — он сузил глаза-жуки, — это лепреконово золото. Через пару часов исчезнет.