Гарри Поттер и Кубок Огня

Но ведь Гермиона права, в раздражении подумал Гарри, профессор Трелони — всего лишь старая дура. Ничего он сейчас не опасается... если, конечно, не считать тревоги за судьбу Сириуса... но что она знает, эта Трелони? Гарри давно уже пришёл к выводу, что её предсказания — в основном удачные догадки плюс таинственная манера выражаться.

Вот только тот случай в конце прошлого учебного года, когда она предсказала, что Вольдеморт восстанет вновь... Сам Думбльдор, узнав об этом от Гарри, признал, что транс её был подлинным...

— Гарри! — тихо позвал Рон.

— Что?

Гарри огляделся; на него смотрел весь класс. Он сел прямо; кажется, он чуть не заснул, одурев от жара и погрузившись в раздумья.

— Я говорила, мой дорогой, что ты, со всей очевидностью, родился под гибельным влиянием Сатурна. — В голосе профессора Трелони слышалась еле заметная обида: Гарри осмелился не внимать каждому её слову?

— Родился под... чем, извините? — переспросил Гарри.

— Сатурна, дорогой, планеты Сатурн! — вскричала профессор Трелони, явно раздражённая тем, что он от этого известия не упал замертво. — Я говорила, что в момент твоего рождения влияние Сатурна, очевидно, было очень сильно... твои тёмные волосы... худощавое сложение... трагические потери в юном возрасте... думаю, я не ошибусь, мой мальчик, если скажу, что ты родился в середине зимы?

— Нет, — сказал Гарри, — я родился в июле.

Рону пришлось по-быстрому превратить свой смех в сухой кашель.

Через полчаса перед каждым лежала сложная круговая карта — на неё требовалось нанести положение планет в момент твоего рождения. Это была ужасно нудная работа, бесконечное изучение таблиц и вычисление углов.

— У меня тут два Нептуна, — спустя некоторое время сказал Гарри. Он, нахмурившись, глядел в свой пергамент. — Так ведь не может быть, да?

— А-а-ах, — Рон сымитировал мистический шёпот профессора Трелони, — Гарри, когда в небе появляются два Нептуна, это верный знак того, что где-то на земле рождается очкастая козявка...

Шеймас и Дин, сидевшие рядом, громко прыснули, не заглушив, впрочем, возбуждённый вопль Лаванды Браун:

— Ой, профессор, взгляните! По-моему, у меня здесь неаспектированная планета! О-о-о, какая же это, профессор?

— Это Уран, девочка, — изрекла профессор Трелони, пристально поглядев на карту.

— Ура, Уран, Ур-р-а-а... анус! Дай посмотреть, Лаванда! — развеселился Рон.

К великому его сожалению, профессор Трелони услышала. Возможно, потому она и задала так много на дом.

— Детальный анализ того, как движение планет в ближайший месяц повлияет на вашу судьбу, в соответствии с вашей индивидуальной картой, будьте любезны, — резко бросила она, подрастеряв отрешённости и напоминая скорее профессора Макгонаголл. — К понедельнику, пожалуйста, и не отлынивать!

— Старая курица, — горько проворчал Рон, когда они присоединились к толпе, спускающейся по лестнице в Большой зал на ужин. — Считай, все выходные убиты!

— Что, много задали? — радостно поинтересовалась догнавшая их Гермиона. — А нам профессор Вектор ничего не задала!

— Ну и к драклам её, твою Вектор, — мрачно заявил Рон.

В вестибюле выстроилась порядочная очередь на ужин. Ребята встали в хвост, и тут сзади громко прозвучало:

— Уизли! Эй, Уизли!

Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли весьма чем-то довольные Малфой, Краббе и Гойл.

— Ну что? — коротко спросил Рон.

— Про твоего папашу написали в газете, Уизли! — Малфой помахал «Оракулом». Он нарочно говорил громко, чтобы никто в вестибюле ничего не упустил. — Послушай-ка! 

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ ОПЯТЬ ОПОЗОРИЛОСЬ

Такое впечатление, что беды министерства магии никогда не кончатся, сообщает наш спецкор Рита Вритер. Недавно навлёкшее на себя жёсткую критику прессы за неспособность контролировать толпу на финале квидишного кубка и всё ещё не давшее вразумительного объяснения исчезновению одного из своих работников, министерство снова попало в неловкую ситуацию из-за вчерашней выходки Арнольда Уизли (отдел неправомочного использования мугл-артефактов).

Малфой оторвался от статьи.

— Подумать только, Уизли, они даже имя не смогли правильно указать. Такое впечатление, что он там ноль без палочки. — Малфой просто каркал от радости.

Теперь уже внимательно слушали все. Малфой эффектно расправил газету и продолжил чтение: