Гарри Поттер и методы рационального мышления. Часть 4 (91-121)

Two goblins in full armor, wearing ornate earpieces and glasses, stood watch around the room.	У стен стояли на страже два гоблина в полном доспехе и богато украшенных наушниках и очках.
Neither side would have wands or any other device of magic, and the goblin guards would attack immediately if anyone dared to use wandless magic within this peaceable meeting supervised by Gringotts Bank.	Ни одной стороне не дозволялось иметь при себе палочек или других магических предметов, а если бы кто-то во время этой мирной встречи, проходящей под надзором банка Гринготтс, посмел бы использовать беспалочковую магию, на него сразу же напали бы охранники.
The ornate earpieces would prevent the goblin guards from hearing the conversation unless directly addressed, the eyepieces would leave the wizards' faces as blurs.	Причудливые наушники позволяли гоблинам-стражам слышать лишь слова, обращённые напрямую к ним, а очки превращали лица волшебников в расплывшиеся пятна.
It was, in short, something along the lines of actual security, at least if you were an Occlumens.	Короче говоря, тут было обеспечено некое подобие настоящей безопасности, по крайней мере для владеющих Окклюменцией.
Harry climbed up onto his uncomfortable wooden stool, thinking Subtle in a tone of some mental sarcasm, and awaited his creditors.	Г арри вскарабкался на неудобный деревянный табурет, мысленно хмыкнул: "Какое коварство" и стал ждать своих кредиторов.
It was only a brief interval later, much shorter than the time a debtor could legally be made to wait, when Lucius Malfoy entered into the room, taking up his leather chair with motions worn smooth by practice.	Довольно скоро - по закону должника можно было бы заставить ждать гораздо дольше - в комнату вошёл Люциус Малфой. Привычным отработанным движением он изящно опустился в кожаное кресло.
His snake-headed cane was missing from his hands, his long white mane drifted behind him the same as ever, his face could not be read.	Трость со змеиной головой отсутствовала, грива белых волос как всегда плыла следом, а лицо было непроницаемо.
Quietly following behind him was a young boy with white-blonde hair, now wearing black robes far finer than any Hogwarts uniform, who followed in his father's footsteps with a controlled face.	За ним, молча и с таким же непроницаемым выражением на лице вошёл мальчик с белыми волосами. Теперь на нём были чёрные одежды, куда более высокого качества, чем любая хогвартская мантия.
A boy who was also Harry's creditor to the tune of forty Galleons, and also of House Malfoy, and therefore, technically, covered by the Wizengamot resolution enabling this meeting.	Этому мальчику Г арри тоже был должен в общей сумме сорок галлеонов, и он тоже принадлежал к Дому Малфоев, и следовательно, имел право находиться на санкционированной Визенгамотом встрече.
Draco.	Драко.
Harry didn't say it aloud, didn't let his own expression change.	Гарри не произнёс его имени вслух и не позволил эмоциям отразиться на своём лице.
He could not think of what to say.	Он не знал, что сказать.
Not even I'm sorry seemed appropriate.	Даже "мне жаль" не казалось уместным.
Harry hadn't dared say any of that to Draco's Patronus either, when they had set up this meeting in a few brief exchanges; and not only because Lucius might be listening.	Во время их краткого обмена сообщениями -когда они назначали эту встречу - Г арри и патронусу Драко не осмелился сказать ничего такого. И не только потому, что Люциус тоже мог услышать.