Гарри и Рон резко обернулись, но Эрмиона, помахав кому-то позади Малфоя, громко сказала: "Здравствуйте, профессор Хмури!"
Малфой побледнел и отпрянул, дико озираясь, но позади него никого не было — профессор Хмури всё еще сидел за учительским столом, доедая мясо.
"Злобный маленький хорёк, а, Малфой?" — едко обронила Эрмиона, и троица двинулась вверх по мраморной лестнице, покатываясь со смеху.
"Эрмиона, — нахмурился Рон, искоса взглянув на неё, — твои зубы…"
"Что такое?" — как ни в чём не бывало поинтересовалась она.
"Ну, они изменились… Я только что заметил…"
"Ещё бы! Думал, я оставлю те клыки, которыми наградил меня Малфой?"
"Нет, я имею в виду, они теперь не такие как до заклинания… Прямые и нормального размера…"
Эрмиона вдруг одарила его озорной улыбкой, и Гарри тоже заметил. Эта улыбка разительно отличалась от той, которую он помнил.
"Ну, когда… когда я пошла к мадам Помфрей, чтобы их уменьшить, она дала мне зеркало и сказала остановить ее, когда они станут прежними. Ну, а я… остановила её чуточку позже, — она еще шире улыбнулась. — Мама с папой не слишком обрадуются. Я их долго уговаривала разрешить мне уменьшить зубы, но они хотели, чтоб я ходила в скобках. Вы же знаете, они дантисты, и думают, что зубы и магия… смотрите! Боров вернулся!"
Крошечный совёнок Рона порхал над украшенными сосульками перилами, а на его ноге висел свиток пергамента. Ученики, проходя мимо, показывали на него пальцем и смеялись, а группа третьеклассниц с восторгом наблюдала за его трепыханиями: "Ой, посмотрите, совёнок! Какая
"Маленький оперившийся засранец! — прошипел Рон, кидаясь вверх по лестнице и хватая Боровутку. — Ты должен приносить письма адресату, а не красоваться перед прохожими!"
Боровутка радостно ухал, высовывая голову из Ронова кулака. Третьеклассницы поражённо уставились на Рона.
"Убирайтесь!" — рявкнул Рон, размахивая кулаком, и Боровутка заухал ещё радостнее: его катали на карусельке!
"Вот — возьми это, Гарри", — тихо добавил Рон, отвязывая ответ Сириуса от Боровуткиной лапы, когда шокированные третьеклассницы испарились. Гарри сунул письмо в карман, и они поспешили к Гриффиндорской башне.
В гостиной была развита такая бурная деятельность по подготовке к празднику, что никто ни на кого не обращал внимания. Они присели в сторонке, около тёмного окна, почти залепленного снегом, и Гарри прочёл:
"Это сделал Крум!" — прошептала Эрмиона.
"Он говорит так же, как Хмури, — тихо сказал Гарри, запихивая письмо в карман. —
"Но он прав, Гарри, — возразила Эрмиона, — у тебя впереди еще два задания. Ты действительно должен взглянуть на то яйцо, ну ты знаешь, и начать думать, что означает…"
"Эрмиона, у него еще куча времени! — вмешался Рон. — Давай партию в шахматы, Гарри?"
"Давай, — согласился Гарри и, увидев выражение лица Эрмионы, добавил. — Подумай, как я смогу сосредоточиться при таком шуме? Я даже вопль не расслышу!"
"Ты прав", — вздохнула она и уселась смотреть их матч, который в итоге завершился разгромным поражением Гарри, не без участия двух опрометчиво храбрых пешек и очень отчаянного слона.
Рождественским утром Гарри проснулся внезапно. Задаваясь вопросом, что стало причиной столь резкого пробуждения, он разлепил веки, и увидел чьи-то огромные круглые зелёные глаза, сиявшие в полумраке прямо у него перед носом.
"
"Добби извиняется, сэр! — возбужденно пропищал Добби, шарахаясь назад и прикрывая рот длинными пальцами. — Добби только хотел пожелать Гарри Поттеру "Счастливого Рождества" и принёс ему подарок, сэр! Гарри Поттер сказал, что Добби может иногда навещать его, сэр!"