Гарри Поттер и Огненный кубок

Закончив инспекцию палатки девочек, которая была чуть-чуть поменьше и не воняла кошками, Рон, Гарри и Эрмиона отправились за водой с двумя кастрюлями и чайником.

Под лучами только что взошедшего солнца, которое растворило туман, им был отлично виден весь палаточный городок, растянувшийся на много миль вокруг. Они шагали между палатками, живо озираясь. Только сейчас Гарри понял, сколько колдунов и колдуний живет на свете. Он никогда не задумывался о том, что маги живут и за рубежом.

Обитатели палаток уже просыпались. Первыми зашевелились семьи с маленькими детьми: Гарри в первый раз увидел таких маленьких волшебников. Маленький мальчик, на вид не старше двух лет, сидел на корточках у большой палатки в форме пирамиды. В руках у него была волшебная палочка, которой он тыкал в слизняка на траве. Слизняк медленно раздувался и уже достиг размера небольшой колбаски. Когда они поравнялись с ним, из палатки вышла мать мальчика.

"Сколько раз я тебе говорила, Кевин, не — трогай — папину — волшебную палочку

— ой!"

Она наступила на гигантского слизняка, и тот лопнул. До них ещё долго доносились восклицания матери, заглушаемые криками малыша: "Ты лопнула слизняка! Ты лопнула слизняка!"

Немного дальше две маленькие волшебницы, едва ли старше, чем Кевин, летали на игрушечных мётлах, которые поднимались ровно настолько, чтобы ноги девочек касались росистой травы. Их уже заметил маг из министерства, который пробежал мимо Гарри, Рона и Эрмионы по направлению к нарушительницам, бормоча себе под нос: "Посреди бела дня! Родители, небось, заспались…"

То там, то здесь взрослые волшебники выходили из палаток и начинали готовить завтрак. Некоторые, украдкой оглянувшись по сторонам, разжигали огонь заклинаниями, а другие, с недоверием чиркали спичками, как будто сомневаясь, что из этого что-то получится. Три африканских мага в длинных белых одеяниях сидели, погружённые в серьёзную беседу, не забывая при этом поворачивать насаженного на вертел кролика, которого они поджаривали на фиолетовом огне. Чуть дальше группа американских колдуний средних лет добродушно сплетничала под натянутым между палатками, усыпанным звёздами плакатом, на котором было написано "ИНСТИТУТ САЛЕМСКИХ ВЕДЬМ". Гарри перехватил отрывки разговоров на разных незнакомых языках, доносившихся из палаток, мимо которых они проходили и, хотя он не понимал ни слова, было ясно, что все говорившие находились в радостно-возбуждённом состоянии.

"Ой… у меня что-то с глазами или всё вдруг позеленело?" — спросил Рон.

Позеленело всё не только в глазах у Рона. Они шли среди группы палаток, которые были настолько увиты толстым слоем клевера, что казались маленькими, странной формы бугорками, выросшими прямо из земли. Из палаток выглядывали весёлые лица. И вдруг кто-то окликнул их.

"Гарри, Рон, Эрмиона!"

Это был Шэймус Финниган, их одноклассник из Гриффиндора. Он сидел перед своей, покрытой клевером палаткой, рядом с женщиной с волосами песочного цвета, должно быть, его матерью, и с лучшим другом — Дином Томасом, тоже Гриффиндорцем.

"Как вам украшения? — расплылся в улыбке Шэймус, — хотя министерство было недовольно".

"И почему бы нам ни показать наши цвета? — заявила миссис Финниган, — вы пойдите и посмотрите что развесили болгары над своими палатками. Вы, естественно, болеете за Ирландию?" — добавила она, сверля их глазами. Они уверили её, что да, конечно, они болеют за Ирландию, и отправились дальше. "Как будто мы бы посмели сказать, что не болеем за них, со всех сторон окружённые этой публикой", — сказал Рон, когда они отошли подальше.

"А что, интересно, висит над палатками болгар, хотела б я знать", — поинтересовалась Эрмиона.

"Пошли, посмотрим", — предложил Гарри, указывая рукой вверх на склон, где развивался по ветру бело-зелёно-красный флаг Болгарии.

Палатки здесь не были увиты живой растительностью, но на каждой из них красовался плакат, с которого смотрело хмурое лицо с густыми чёрными бровями. Лицо, естественно, двигалось, но лишь хмурилось и подмигивало.

"Крум", — тихо сказал Рон.

"Что?" — переспросила Эрмиона.

"Крум, — повторил Рон, — Виктор Крум, болгарский ловец!"

"А он не лучится радостью", — заметила Эрмиона, оглядываясь на многочисленных Крумов, мигающих и хмурящихся на них.

"Не лучится радостью? — вскричал Рон. — Да какая разница, чем он лучится! Он же просто — необыкновенный игрок! И он ещё совсем молодой. Ему восемнадцать, или около того. Он же… гений! Вот, подожди, увидишь его сегодня вечером!"

У колонки собралась очередь. Гарри, Рон и Эрмиона встали за двумя мужчинами, ожесточённо о чём-то спорившими. Один из них, старый маг, был одет в ночную рубашку в цветочек. Второй, без сомнения, маг из министерства, держал на вытянутых руках брюки в полоску и чуть не плакал от злости.

"Арчи, я умоляю тебя, надень эти брюки. В таком виде тебе нельзя показываться на улице. Маггл у ворот уже что-то подозревает".