Гарри Поттер и Огненный кубок

Больше всего на свете он хотел разыскать Рона и Эрмиону, единственных не свихнувшихся людей, но их нигде не было видно. Упрямо повторяя, что он до смерти хочет спать и чуть не раздавив маленьких братьев Криви, которые сделали отчаянную попытку устроить ему засаду прямо под лестницей, Гарри удалось отбросить оседающую его толпу и пулей взлететь вверх по лестнице.

К своему великому облегчению он увидел, Рона, лежащего на кровати прямо в одежде. Кроме него в комнате никого не было. Рон поднял глаза при звуке захлопнутой двери и взглянул на вошедшего Гарри.

"Где ж ты был?" — спросил Гарри.

"А… привет…" — ответил Рон.

Он ухмыльнулся какой-то необычной натянутой улыбкой. Гарри вдруг понял, что не снял с себя алого Гриффиндорского знамени, которое накинул на него Ли. Он попытался стянуть его, но не мог справиться с сильно затянутыми узлами. Рон не сдвинулся с места и продолжал лежать, не сводя глаз с Гарри, пытающегося развязать узлы.

"Что ж, — сказал он, когда Гарри наконец-то удалось сорвать с себя знамя, которое он швырнул в угол, — прими мои поздравления".

"О чём ты? Какие поздравления?" — поразился Гарри, глядя на Рона. Положительно, в его улыбке было что-то не то… Гримаса, скорее, а не улыбка…

"А как же! Никому другому не удалось переступить через Возрастную Черту, — ответил Рон, — даже Фреду и Джорджу… Так как ты это сделал? Под Плащом-невидимкой?"

"Плащ-невидимка не помог бы мне переступить через Черту", — медленно произнёс Гарри.

"Ах, да… я думаю, ты бы мне сказал, если бы пролез туда под Плащом-невидимкой… Потому что мы оба бы под ним поместились… Как-то по-другому, но как?"

"Послушай, я не вкладывал своего имени в Kубок, — сказал Гарри, — кто-то сделал это за меня".

Рон приподнял брови.

"И зачем этот кто-то другой это сделал?"

"Понятия не имею", — ответил Гарри. Он хотел сказать: "Для того, чтобы убить меня", — но не решился, ему показалось, что в данной ситуации это прозвучало бы слишком мелодраматично.

Брови Рона подскочили так высоко, что чуть ни слились с волосами.

"Слушай, мне-то ты можешь сказать правду! — сказал он. — Если ты не хочешь признаваться другим — одно дело, но мне-то, чего ты врёшь? Тебе ведь за это не влетело? Эта подруга Толстушки, эта Виолетта, она уже всем нам рассказала, что Дамблдор позволил тебе участвовать. Тысяча Галлеонов в награду! И в придачу не надо сдавать годовые экзамены!"

"Я не вносил в Кубок своего имени!" — повторил Гарри. Он почувствовал прилив злости.

"Ну да, ну да… — произнёс Рон таким же недоверчивым тоном, как и Седрик, — но ты же ещё утром сказал, что сделал бы это посреди ночи, чтобы никто тебя не видел… Я же, знаешь, не дурак…"

"Но прекрасно дураком прикидываешься!" — отрезал Гарри.

"Да? — сказал Рон. Усмешка, искренняя или фальшивая, сползла с его лица, — ложись-ка спать, Гарри. Тебе, наверно, надо будет рано вставать завтра, позировать фотографам, или ещё что-нибудь в том же духе…"

И с этими словами он задёрнул полог своей кровати. Красное бархатное полотно стеной отгородило стоящего у двери Гарри от одного из тех немногих людей, на которого, как он думал, он мог полностью положиться.

Глава 18. Проверка волшебных палочек

Проснувшись наутро в воскресенье, Гарри не сразу сообразил отчего он так обеспокоен и подавлен. Но тут воспоминания о вчерашнем вечере окатили его словно холодный душ. Он рванул занавеску своего собственного полога с одной мыслью: поговорить с Роном, заставить его поверить… только Рона не оказалось на месте; пустая кровать свидетельствовала о том, что он ушел завтракать.

Гарри оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. Уже позавтракавшие Гриффиндорцы при виде его снова разразились аплодисментами. Мысль о путешествии в Большой зал, где остальные соученики по Гриффиндору, несомненно, начнут его чествовать, как какого-нибудь героя, его отнюдь не прельщала; но единственной альтернативой было остаться здесь, без всякой надежды спастись от братьев Криви, которые уже отчаянно размахивали руками, приглашая его присоединиться к ним. Он решительно зашагал к скрытому портретом проходу, отодвинул картину, выкарабкался в коридор — и оказался лицом к лицу с Эрмионой.

"Привет, — сказала она, протягивая ему горку гренок на салфетке. — Это тебе. Хочешь прогуляться?"

"Отличная идея", — с благодарностью отозвался он.

Они спустились вниз, быстро пересекли вестибюль, даже не обернувшись на Большой зал, и скоро уже шагали через газон к озеру, где стоял у причала корабль Дурмштранга, отражаясь в воде черным силуэтом. Утро было пронизывающе-холодным, и они не останавливались, жуя сухари, всю дорогу пока Гарри рассказывал Эрмионе обо всем, что произошло с тех пор, как он ушел из-за Гриффиндорского стола прошлым вечером. К его великому облегчению, Эрмиона ни на минуту не усомнилась в его словах.