Гарри Поттер и Орден Феникса

— Давно хотела тебе сказать. В письменном столе в гостиной что-то заперто, оно грохочет и трясёт ящик. Может, конечно, и вризрак, но, по-моему, прежде чем выпускать, надо бы на всякий случай показать Аластору.

— Как скажешь, — равнодушно пожал плечами Сириус.

— И ещё. В занавесках полно мольфеек. Я подумала, может, завтра ими и займёмся?

— Жду не дождусь, — ответил Сириус. Гарри уловил его сарказм, но не был уверен, что остальные тоже обратили внимание.

Сидевшая напротив него Бомс забавляла Джинни и Гермиону, меняя форму носа после каждой ложки рагу. Всякий раз она напряжённо кривилась, как тогда, у зеркала в комнате Гарри. Нос то сильно выдвигался вперёд и становился похож на орлиный клюв Злея, то сморщивался до размеров крохотной грибной шляпки, а то вдруг из каждой ноздри вырастала густая щётка волос. Видимо, так они развлекались далеко не в первый раз, потому что скоро Джинни и Гермиона стали просить показать, их любимые носы.

— Бомс, а давай свиной пятачок!

Бомс послушалась, и Гарри, подняв глаза, увидел перед собой улыбающуюся девичью версию Дудли.

Мистер Уизли, Билл и Люпин жарко обсуждали гоблинов.

— Они пока не откликаются, — говорил Билл. — Я не могу понять, верят они, что он вернулся, или нет. Конечно, они вообще могут предпочесть остаться в стороне.

— Но к Сами-Знаете-Кому они не перейдут, я уверен, — покачал головой мистер Уизли. — Они ведь тоже понесли потери. Помните, он убил целую семью гоблинов, ещё тогда? Где-то под Ноттингемом?

— Думаю, всё будет зависеть от того, что им предложат, — сказал Люпин. — Я не о деньгах. Но если он предложит им те свободы, в которых мы им отказываем вот уже много веков, они могут купиться. Билл, как твои переговоры с Рагноком? Есть успехи?

— У него обострение колдофобии, — ответил Билл, — никак не может успокоиться после той истории с Шульманом. Говорит, министерство всё покрывает, — те гоблины-то так и не получили своего золота...

Конец фразы Билла потонул в громком хохоте. Близнецы, Рон и Мундугнус, сидевшие в середине стола, пополам сгибались от смеха.

— ...И тут, — давясь и обливаясь слезами, говорил Мундугнус, — тут, хошь верьте, хошь нет, он ко мне подваливает и говорит: «Слышь, Гнус, у тебя откуда эти жабы? А то тут один нападалий сын взял всех моих да и попятил!» А я ему: «Всех?! Да ты чё, Уилл?! Что ж теперь делать-то? Новых покупать?» И верите ли, парни, эта тупая горгулья скупила у меня своих же жаб, да ещё за огромные деньги!..

— Довольно, Мундугнус, мы достаточно наслышаны о твоих деловых способностях, — оборвала миссис Уизли. В её голосе слышался металл. Рон без сил повалился на стол, завывая от хохота.

— Миль пардон, Молли, — тут же сказал Мундугнус, утирая слёзы и подмигивая Гарри. — Только, знаешь, Уилл их и сам спёр у Прыща Харриса, так что вообще-то я ничего плохого не сделал.

— Не знаю, Мундугнус, где тебя учили тому, что хорошо, а что плохо, но ты явно пропустил пару важных уроков, — холодно процедила миссис Уизли.

Фред с Джорджем уткнулись в кубки с усладэлем. Джордж икал. Миссис Уизли по каким-то ей одной известным причинам недобро посмотрела на Сириуса, а потом встала из-за стола и ушла за большим ревеневым пирогом. Гарри повернулся к крёстному.

— Молли не любит Мундугнуса, — тихонько пояснил Сириус.

— Как он вообще оказался в Ордене? — тоже очень тихо спросил. Гарри.

— От него довольно много пользы, — пробормотал Сириус. — Он знаком с преступным элементом... впрочем, как иначе, если он и сам... Потом, он чрезвычайно предан Думбльдору, тот его когда-то вытащил из очень крупной передряги. Такого человека всегда полезно иметь под рукой — он знает всякие вещи, которые нам узнать неоткуда. Но Молли считает, что оставлять его ужинать — это слишком. Так и не простила его за то, что он удрал с дежурства и бросил тебя без присмотра

После трёх порций ревеневого пирога с заварным кремом пояс джинсов стал врезаться Гарри в живот (что говорило само за себя — джинсы раньше принадлежали Дудли). Гарри отложил ложку. В застольной беседе наступило затишье: сытый и довольный мистер Уизли откинулся на спинку стула, Бомс, уже с нормальным носом, отчаянно зевала, а Джинни, выманив Косолапсуса из-под шкафа, сидела на полу скрестив ноги и катала пробки от усладэля — коту нравилось за ними гоняться.

— Кажется, пора спать, — зевнув, сказала миссис Уизли.

— Ещё нет, Молли, — отозвался Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Знаешь, я на тебя удивляюсь. Я думал, ты первым делом спросишь про Вольдеморта.

Атмосфера в кухне переменилась в мгновение ока, будто внезапно прибыли дементоры. Сонная безмятежность мигом рассеялась, повисло тревожное, даже испуганное напряжение. При упоминании Вольдеморта пробежал ропот. Люпин, собравшийся отхлебнуть вина, замер и медленно, настороженно отставил кубок.

— Я спрашивал! — возмутился Гарри. — И Рона, и Гермиону. Но они сказали, нас не пускают в Орден, поэтому...

— И они совершенно правы, — перебила миссис Уизли. — Вы ещё слишком малы.