Гарри Поттер и Орден Феникса

— Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что поведение этих дементоров, если они действительно существовали, а не просто плод воображения этого мальчика, не является предметом сегодняшнего разбирательства, — заявил Фадж. — Мы сейчас должны расследовать нарушения Гарри Поттером Декрета о разумном ограничении применения магии несовершеннолетними!

— Конечно, мы должны делать именно это, — согласился Дамблдор. — Но факт присутствия дементоров в этом переулке крайне важен. Пункт седьмой Декрета гласит, что магия может использоваться в присутствии магглов в исключительных обстоятельствах, и эти исключительные обстоятельства включают ситуации, угрожающие жизни волшебника или ведьмы… или его собственной, или жизни любых других волшебников или ведьм, или магглов, присутствующих…

— Мы знакомы с содержанием Пункта седьмого, большое спасибо! — рявкнул Фадж.

— Разумеется, вы знакомы, — вежливо продолжил Дамблдор. — В таком случае мы согласны, что Гарри воспользовался чарами «Патронус» в обстоятельствах, точно подпадающих под категорию, описанную этим пунктом?

— Если там были дементоры, в чем я лично весьма сомневаюсь.

— Вы слышали показания очевидца, — резко сказал Дамблдор. — Если вы попрежнему сомневаетесь в ее правдивости, позовите ее вновь, расспросите еще раз. Я уверен, она не станет возражать.

— Я… это… нисколько… — неистовствовал Фадж, бесцельно роясь в своих бумагах. — Это… Дамблдор, я хочу закрыть дело сегодня!

— Не сомневаюсь, что вас не должно волновать, сколько времени вам придется выслушивать свидетеля, если альтернативой станет серьезный просчет правосудия, — сказал Дамблдор.

— Серьезный просчет, ничего себе! — завопил Фадж. — Дамблдор, вы когданибудь брали себе за труд посчитать количество невероятных историй, которые сочинил этот мальчик, пытаясь оправдать свои вопиющие злоупотребления магией вне школы? Я полагаю, вы забыли чары Зависания, которыми он воспользовался три года назад…

— Это сделал не я, это был домовой эльф! — воскликнул Гарри.

— ВЫ ВИДИТЕ? — зарычал Фадж, бурно жестикулируя в его направлении. — Домовой эльф! В маггловском доме! Я вас умоляю…

— Что касается упомянутого домового эльфа, в настоящее время он служит в Школе «Хогвартс», — сказал Дамблдор. — Если вам угодно, я могу немедленно вызвать его сюда, чтобы внести ясность.

— Я… нет… у меня нет времени выслушивать домовых эльфов! Как бы то ни было, но это не единственный случай, он надул свою тетю, черт побери! — закричал Фадж, ударяя кулаком по судейскому столу и опрокидывая чернильницу.

— С вашей стороны будет крайне любезно не придавать излишнего значения тому случаю, принимая во внимание, что даже достойнейшие маги, как я допускаю, не всегда могут контролировать свои эмоции, — невозмутимо произнес Дамблдор, пока Фадж безуспешно счищал чернила со своих записей.

— А я еще ни слова не сказал о том, что он вытворяет в школе…

— Но поскольку у Министерства нет никаких полномочий наказывать учащихся Хогвартса за проступки, совершенные там, то рассматривать поведение Гарри в школе, на этом слушании будет неуместно, — даже вежливее, чем всегда, сказал Дамблдор, но теперь в его тоне явно проскользнул холод.

— Ого! — воскликнул Фадж. — Значит, чем он занимается в школе, не наше дело, да? Вы так полагаете?

— У Министерства нет полномочий исключать учащихся Хогвартса, Корнелиус, я напомнил вам об этом в ночь второго августа, — сказал Дамблдор. — В равной мере, как и нет права конфисковать палочку, пока обвинения не будут безоговорочно доказаны, что я тоже напомнил вам в ночь второго августа. В вашей поразительной поспешности обеспечить соблюдение законности, вы сами демонстрируете, я уверен, непреднамеренно, игнорирование некоторых других законов.

— Законы могут меняться, — свирепо сказал Фадж.

— Разумеется, могут, — подтвердил Дамблдор, склоняя голову. — И вы, безусловно, проводите много изменений, Корнелиус. Но почему, за те несколько недель, что меня попросили покинуть Уизенгамот, вошло в обычную практику устраивать полное судебное разбирательство, имея дело с простым вопросом применения магии несовершеннолетним!

Некоторые волшебники неловко заерзали на своих местах. Краснокоричневая гамма Фаджа приобрела еще чуть более темный оттенок. Однако жабообразная дама справа от него, с совершенно ничего не выражающим лицом пристально смотрела на Дамблдора.

— Насколько мне известно, — продолжил Дамблдор, — не существует никакого закона, согласно которому функция этого суда заключается в том, чтобы покарать Гарри за каждое проявление магии, когдалибо им осуществленное. Он был обвинен в определенном проступке и представил оправдания. Теперь мы с ним оба ждем вашего вердикта.