Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Да, — улыбнулся Дамблдор. — Я готов поспорить — ну, не на вторую мою руку, а на пару пальцев — что они стали Разделёнными Сутями номер три и четыре. Оставшиеся два (раз мы предполагаем, что он создал все шесть) — большая проблема, но я рискну предположить, что завладев реликвиями Хаффлпаффа и Слитерина, он вышел на охоту за вещами, принадлежавшими Гриффиндору и Рэйвенкло. Четыре предмета, принадлежавших основателям — я уверен, они должны были завладеть воображением Волдеморта. Я не могу сказать, нашёл ли он что-то, принадлежавшее Рэйвенкло. Однако я твёрдо знаю, что единственная известная реликвия Гриффиндора в безопасности.

Дамблдор указал своим почерневшим пальцем на стену за своей спиной, где в стеклянном ящике покоился инкрустированный рубинами меч.

— Так вы думаете, именно за этим он на самом деле и хотел вернуться в Хогвартс, сэр? — спросил Гарри. — Попытаться найти что-то, принадлежавшее основателям?

— В точности моя мысль, — сказал Дамблдор. — Но, к сожалению, это не продвигает нас вперёд, так как ему пришлось уйти восвояси — по крайней мере, я так думаю — без малейшей возможности обыскать школу. Я вынужден заключить, что он так и не смог осуществить свою мечту собрать четыре вещи, принадлежавшие основателям. Он — точно — нашёл две, он мог найти третью; больше мы ничего сказать не можем.

— Даже если он раздобыл что-то от Рэйвенкло или от Гриффиндора, остается шестая Разделённая Суть, — подсчитал Гарри на пальцах. — А что если у него есть оба?

— Я так не думаю, — сказал Дамблдор. — Мне кажется, я знаю, где шестая Суть. Интересно, что ты скажешь, если я признаюсь, что мне было очень любопытно поведение той змеи, Нагайны?

— Змеи? — спросил Гарри, вздрогнув. — Животных можно использовать для Разделения Сути?

— Ну, так делать не рекомендуется, — сказал Дамблдор. — Очевидно же, что доверять часть собственной души чему-то, что может думать и действовать само по себе — дело очень рискованное. Однако если мои подсчёты верны, то когда Волдеморт вошёл в дом твоих родителей, чтобы убить тебя, у него всё ещё не хватало одной Разделённой Сути для желанного набора из шести. Он, похоже, приурочивал создание Разделённых Сутей к особо значимым убийствам. Определённо, так он смотрел на твою смерть. Он верил, что, убив тебя, отведёт опасность, утверждаемую пророчеством. Верил, что сделает себя непобедимым. Я уверен, что именно с твоей смертью он планировал создать свою последнюю Разделённую Суть. Как мы знаем, ему это не удалось. Однако через несколько лет он с помощью Нагайны убил старика-маггла, и ему могло прийти в голову превратить её в последнюю Суть. Она подчеркивает его связь со Слитерином, увеличивает загадочность лорда Волдеморта; я думаю, он привязан к ней так, как вообще может быть к кому-то привязан; Определённо он любит держать её при себе, и его власть над ней, похоже, велика даже для Змееуста.

— Значит, — сказал Гарри, — дневник ушёл, и кольцо ушло. Чаша, медальон и змея всё ещё невредимы, и вы думаете, что может быть ещё одна Суть в чём-то, когда-то принадлежавшим Гриффиндору или Рэйвенкло?

— Замечательно краткий и точный вывод, — сказал Дамблдор, наклонив голову.

— Так… вы их всё ещё ищете, сэр? Вы за этим уходите из школы?

— Верно, — ответил Дамблдор. — Я их очень долго ищу. Мне кажется… возможно… я близок к нахождению ещё одного. Есть обнадеживающие знаки.

— А если вы найдёте, — быстро сказал Гарри, — могу я пойти с вами и помочь с ним разделаться?

Дамблдор некоторое время внимательно смотрел на Гарри, и сказал:

— Да, я думаю, можешь.

— Правда? — воскликнул Гарри, ошеломлённый (если честно).

— О да, — сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись. — Думаю, ты это право заработал.

Сердце Гарри подпрыгнуло. Было очень приятно, что ему не стали опять говорить про осторожность и защиту. На директоров и директрис по стенам решение Дамблдора произвело, похоже, другое впечатление: Гарри видел, как некоторые осуждающе качали головами, а Финеас Нигеллус — тот просто фыркнул.

— А Волдеморт знает, когда уничтожается Разделённая Суть, сэр? Он может это почувствовать? — спросил Гарри, игнорируя портреты.

— Очень интересный вопрос, Гарри. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что Волдеморт сейчас настолько упился злом, а эти важные части его души так долго были от него отделены, что он не чувствует так, как мы. Возможно, на пороге смерти он мог бы ощутить их потерю… но он не ощутил, к примеру, что уничтожен дневник, пока не выпытал правду из Люциуса Малфоя. Мне сообщили, что когда Волдеморт узнал, что дневник продырявили и забрали всю его силу, гнев его был ужасен.

— Но я думал, он как раз имел в виду, чтобы Люциус Малфой подбросил его в Хогвартс.