Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Гарри поспешил по одной из тропинок среди всех этих спрятанных сокровищ. Он повернул направо мимо огромного тряпичного тролля, чуть пробежал вперёд, свернул налево рядом со сломанным Исчезающим Шкафом, в котором в прошлом году потерялся Монтегю, и наконец остановился около большого серванта, похоже, судя по его облезлому виду, когда-то облитого кислотой. Он открыл одну из его скрипящих дверец; шкаф явно использовали как тайник для кого-то в клетке, впрочем, давно сдохшего; у скелета было пять ног. Гарри затолкал книгу Принца-полукровки за клетку и захлопнул дверцу. На секунду он остановился, с отчаянно бьющимся сердцем глядя на завалы вокруг… Сможет ли он снова найти это место, среди таких гор хлама? Схватив с ящика неподалеку выщербленный бюст какого-то неприятного на вид старого колдуна, Гарри поставил его на сервант, нахлобучил на голову статуи — для приметы — старый пыльный парик и потускневшую тиару, и помчался среди спрятанного барахла так быстро, как мог, к двери, и в коридор, и захлопнул за собой дверь, и она тут же опять превратилась в камень.

Не чуя под собой ног, Гарри мчался в ванную этажом ниже, на бегу запихивая Роново «Углублённое приготовление зелий» поглубже в сумку. Через минуту он уже опять стоял перед Снэйпом, который молча протянул руку за сумкой Гарри. Задыхаясь, чувствуя боль в груди, Гарри отдал её и стал ждать.

Одну за другой, Снэйп вытащил Гарины книги и осмотрел их. Наконец, остался лишь учебник по Зельям. Снэйп просмотрел его очень внимательно, и только тогда заговорил:

— Это твоё «Углублённое приготовление зелий», не так ли, Поттер?

— Да, — Гарри всё ещё с трудом дышал.

— Ты точно уверен в этом, Поттер?

— Да, — Гарри пытался ответить небрежнее.

— Это тот экземпляр «Углублённого приготовления зелий», который ты купил в «Завитках и Кляксах»?

— Да, — твердо ответил Гарри

— А тогда почему, — спросил Снэйп, — на передней странице написано имя Рунила Вазлиба?

Сердце Гарри чуть-чуть не забыло биться.

— Это моя кличка, — сказал он.

— Твоя кличка, — повторил Снэйп.

— Ага… Ну так меня друзья называют.

— Я знаю, что такое кличка, — сказал Снэйп. Его холодные черные глаза опять смотрели прямо в глаза Гарри, он старался не смотреть в них. Закройся… закройся…но я никогда так и не научился делать это как надо…

— Ты знаешь, что я думаю, Поттер? — почти шепотом сказал Снэйп. — Я думаю, что ты лгун, и что ты жулик, и ты заслуживаешь взыскания у меня каждую субботу до конца полугодия. Ты меня понял, Поттер?

— Я… я не согласен, сэр, — Гарри по-прежнему не смотрел в глаза Снэйпу.

— Ну, мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать после взыскания, — сказал Снэйп. — Десять часов утром в субботу, Поттер. В моём кабинете.

— Но, сэр, — в отчаянии воскликнул Гарри. — Квиддитч!.. Последний матч…

— В десять часов, — прошептал Снэйп, показывая в улыбке свои жёлтые зубы. — Бедный Гриффиндор… боюсь, четвёртое место в этом году…

И он вышел из ванной, не сказав больше ни слова, оставив Гарри смотреть в треснувшее зеркало, и чувствовать себя ещё хуже — он был уверен — чем чувствовал себя когда-либо Рон.

— Я не буду тебе говорить, что я тебя предупреждала, — сказала Эрмиона час спустя в Гриффиндорской гостиной.

— Кончай, Эрмиона, — огрызнулся Рон.

Гарри так и не пошел на ужин, у него вообще пропал аппетит. Он только что закончил рассказывать Рону, Эрмионе и Джинни о том, что случилось, хотя в этом и не было большой надобности. Новости разлетались очень быстро: Мрачная Миртл взяла на себя побывать во всех ванных в замке и рассказать всю историю; Панси Паркинсон, уже навестившая Малфоя в больничном крыле, не теряя времени принялась поносить Гарри на каждом углу, а профессор Снэйп со всей точностью рассказал учителям, как всё произошло. Гарри уже вызывали из общей комнаты на очень неприятные четверть часа в компании с профессором Мак-Гонагалл, которая объявила ему, что это крайнее везение, что его не исключили, и что она от всей души поддерживает решение профессора Снэйпа о взыскании каждую субботу до конца полугодия.

— Я говорила тебе, что с этим Принцем что-то не то, — Эрмиона всё никак не могла успокоиться, — И я была права, не так ли?

— Нет, я не думаю, что ты была права, — упрямо повторял Гарри.

У него и так, и без лекций Эрмионы, хватало неприятностей; выражение лиц игроков Гриффиндорской команды, когда он сказал им, что не сможет играть в субботу, стоило любого взыскания. Он чувствовал на себе взгляд Джинни, но не мог посмотреть на неё, не хотел видеть разочарование или злость в её глазах. Он ей только сказал, что в субботу она будет играть ловцом, а Дин вернётся в команду и будет вместо неё нападающим. Возможно, если они выиграют, Джинни и Дин опять сойдутся, в послематчевом восторге… Эта мысль врезалась в Гарри, словно ледяной нож…

— Гарри, — сказала Эрмиона, — как ты ещё можешь доверять этой книге, если то заклинание…