Гэкачеписты

Было принято обвинять тех, кто пошел по комсомольской линии, в том, что это неудачники, люди, не способные к профессиональной деятельности. Но эти домыслы чаще распространяли сами неудачники, которые не попали в номенклатуру, либо люди, чуждые ей по определению, — от всякого рода богемы до простых работяг. Любое чиновничество — корпорация со своими правилами. Поэтому «Витька пошел на работу в райком и стал высокомерным/недоступным/сдержанным» — это лишь поверхностная оценка со стороны. Как только человек попадает в номенклатуру, он вынужден контролировать свое поведение, так происходит в любой стране, в том числе и на Западе.

В 1974 году Пуго пригласили в ЦК, но уже КПСС — инспектором отдела организационно-партийной работы. Это была очень серьезная должность. Обычно инспекторами приглашали на несколько месяцев людей из провинции. Сюда приходили, как правило, с поста второго секретаря обкома, в редком случае — «просто» секретаря. Тот факт, что Пуго стал инспектором, будучи перед тем «всего лишь» секретарем ЦК ВЛКСМ, означал, что ему оказывается серьезное доверие и дается большой аванс. Все-таки по номенклатурной шкале «комсомольство» оценивалось не очень высоко. Следовало поработать еще на производстве или на низовой партийной работе, чтобы тебя сочли достойным выдвинуть на что-то серьезное. А тут человека в 37 лет приглашают в ЦК решать судьбы людей. Ведь инспектор этим и занимался, что выезжал в командировки и анализировал работу партийных организаций с последующими оргвыводами.

Через несколько месяцев Бориса Пуго действительно послали на работу в провинцию, но не возглавлять обком, а все в ту же Ригу — завотделом ЦК КП Латвии. Думается, по-другому и не могло быть — «националов» на работу в другую республику на областном уровне не переводили. Иными словами, второго секретаря из РСФСР никогда в брежневские времена не могли поставить первым на Украине и наоборот. Было разделение кадров по республикам — кто в чьей номенклатуре находится.

Пуго все-таки числился по «латвийскому» ведомству и претендовать на пост в РСФСР не мог (работа в ЦК считалась общесоюзной, поэтому тут действовали другие правила). Правда, быть завотделом в ЦК Латвийской компартии ему пришлось недолго. Для Пуго это стало лишь временным этапом перед избранием первым секретарем Рижского горкома — должность уже весомая, одна из самых значительных в республике.

Однако и здесь Пуго проработал всего лишь год в 1975–1976-м и был назначен… начальником отдела в Инспекторском управлении союзного КГБ! Третье возвращение в Москву за недолгое время. Но и эта работа была всего лишь «обкаткой». В 1977 году Пуго возвращается в Ригу первым заместителем председателя республиканского КГБ, а в 1980 году возглавляет его.

Почему было решено Бориса Пуго, перспективного партийного работника, откомандировать на работу в органы безопасности, сказать сегодня со стопроцентной уверенностью трудно. Вряд ли дело в чекистской работе его отца. Преемственности в советские времена ни в партийной работе, ни в чекистской не приветствовали, хотя и не исключали вовсе, что и показал пример сына — Вадима.

В принципе, все советские годы происходил периодический набор партийных работников в КГБ. Если комсомольских аппаратчиков (более частый случай) брали на низовые должности, то партбоссы, окончив обычно спецкурсы, сразу занимали важные посты. Так, Пуго в 1977 году окончил Высшую школу КГБ имени Ф. Э. Дзержинского.

Считалось, что в КГБ нужно вливать свежую кровь, не допускать превращения ее в закрытую корпорацию. Пуго к 1976 году обладал большим опытом комсомольско-партийной работы, имел безупречную характеристику. При этом был сравнительно молод, так что мог еще расти и учиться. Важным представлялся и национальный фактор.

С 1963 года КГБ Латвии возглавлял Лонгин Авдюкевич, этнический белорус, хотя и местный уроженец, живший в республике до 1940 года. При этом в соседних Эстонии и Литве КГБ возглавляли эстонцы и литовцы. Таким образом, латышам как бы оказывалось недоверие. Для исправления баланса в 1976 году была введена должность первого заместителя председателя, которую и занял Пуго. Его изначально готовили под председателя, а первые несколько лет он набирался опыта.

Глава КГБ по своему статусу ничем не уступал первому секретарю Рижского горкома, а скорее превосходил его. Работа была для Пуго в общем-то не совсем неизвестная. Латвию он хорошо знал, по крайней мере ее руководящие кадры, основные предприятия и организации. Чем занимается КГБ — также вполне представлял, как высокопоставленный партийный работник.