Гендер и язык

Приведем пример повседневной женской беседы, в которой наложение речевых отрезков в большой степени способствовало сотрудничеству и единству. Беседа проходила в кухне за столом; записавшая ее на магнитофон лингвист Дженис Хорняк одновременно была и участницей разговора. Джен и ее мать Пег, живущие в южном штате, приехали к родственникам на север, где

Джен впервые увидела снег. Мать и тетка Марж рассказывают Джен, как хлопотно было растить маленьких детей в той части страны, где идет снег. (Пег воспитывала старших детей на севере, а потом, еще до рождения Джен, переехала на юг.)

Пег: Что я не любила, так это надевать всем теплые штаны и ботинки! и

→ Марж: I О, да, это было самой ужасное,

Пег: I и шарфы

→ Марж: | и закутаешь их в это все, и они уходят на полчаса, а потом приходят домой все в снегу и повсюду эта слякоть. I

→ Пег: IИ вся эта мокрая одежда и

→ Джен: Это поэтому взрослые не любят снег, да?

Марж: Точно.

Пег: Только бросишь всю эту одежду в сушильную машину, а они посидят пол I часа…

Марж: I И немного погодя они снова хотят на улицу.

Пег: А потом они опять хотят идти гулять.

Как и в моем разговоре со Стивом и Питером, представленном выше, все трое говорящих в этом примере начинают предложения, которые или примыкают к репликам собеседников, или перебивают их. Как Дениза и Стейси, а также Стив и Питер в примерах, приведенных ранее, Пег и Марж выступают дуэтом: они совместно придерживаются одной разговорной роли, не выражая возмущения из-за того, что их прервали, хотя их реплики накладываются.

Хорняк отмечает еще более занимательный факт: эти собеседницы часто заканчивают высказывание союзом «и», создавая видимость прерывания, например, когда Пег говорит: «Вся эта мокрая одежда и». Исследовательница утверждает, что такую стратегию с удовольствием и эффективно используют многие члены ее семьи в общении друг с другом. Посторонним, однако, не нравится такая ее манера общения – она приводит их в замешательство. У собеседников даже иногда возникает ощущение, что, заканчивая предложение словом «и», она сама не знает, высказалась или нет.

Почему у некоторых людей создается впечатление, что их прервали, в то время как этого не было? Представители некоторых культур оставляют небольшие паузы между репликами или не оставляют их вообще по той причине, что для них молчание в дружеской беседе – признак отсутствия взаимопонимания. Наложение же является способом поддерживать разговор, избегая молчания. Следует отметить, однако, что Хорняк и члены ее семьи в записанной беседе не говорят громко, или быстро, или все одновременно. Наложения их речи, хотя частые, но краткие; завершение предложений словом «и» – способ создать видимость прерывания при минимальном наложении.

Хотя Хорняк считает, что стратегия создания псевдоналожения при помощи союза «и» присуща только ее семье, не она одна сообщает о знакомстве с людьми, которые говорят таким образом. По крайней мере один из моих информантов сказал, что его мать (к досаде отца) постоянно заканчивает свои высказывания словом «и м-м», и что также делают ее мать и все ее сестры – но не отец и братья. Мой информант также считает это семейным стилем. Хотя очевидно, что такое действительно встречается в семьях, кажется, что этот стиль является результатом взаимодействия гендера и культуры.

Гендер и культура также согласуются и в другом примере псевдопрерывания. Уильям Лабов и Дэвид Феншель, изучая общение врача и 19-летней пациентки по имени Рода на сеансах психотерапии, обнаруживают, что девушка никогда не заканчивает свои высказывания паузой. Напротив, сказав все, что хотела, она начинает повторяться. Эти повторения как бы приглашали психиатра заговорить, прерывая ее. И пациентка и врач были еврейками и жили в Нью-Йорке.

Объяснения через призму культур