Генерал Деникин. За Россию, Единую и Неделимую

Вербовочными центрами ведал Военно-политический отдел полковника Лисового, который в 1918 году сумел создать свои базы в Киеве, Одессе, Харькове, Ростове, Екатеринодаре, Тифлисе, в Крыму. К примеру, летом киевскому центру было выделено 50 тысяч рублей, тифлисскому – 40 тысяч, харьковскому – 15 тысяч. Для первоначальных расходов начальнику центра отпускалось 10 тысяч рублей, который должен был выдавать завербованному на проезд до места службы 100 рублей холостому и 200 рублей – семейному. Эффективность работы центров была разной. Одесса за год существования центра с мая 1918 по апрель 1919 года отправила в Добрармию 1300 волонтёров, Харьков – 800, Таганрог – более 400 офицеров и 3500 солдат, Крым – 200.

Осенью 1918 года, когда события на Западном фронте стали более определёнными и союзники Германии стали по одному выходить из войны (Болгария, Турция, Австро-Венгрия), исход мировой мясорубки стал предрешен. У Антанты развязывались руки для вмешательства в русские дела. Не из гуманитарных соображений, конечно, – единая и сильная Россия никому не была нужна. Важно было, во-первых, вернуть свои деньги, вложенные в русскую экономику ещё при царском режиме (как говорилось в меморандуме союзников, «нужно заручиться солидным залогом за долги, взятые Россией у Антанты»), во-вторых, отгородиться от московского большевизма двойным «санитарным кордоном» из государств-лимитрофов. Первый кордон после развала Центральных держав должны были составить новообразованные страны Восточной Европы – Финляндия, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария. Своим созданием они были обязаны Антанте и полностью от неё зависели, поэтому на их верность можно было положиться. Второй кордон казался менее жизнеспособным, но свою «санитарную» роль также мог бы выполнять хотя бы первое время – страны Балтии, Белоруссия, Украина, Крым, Дон, Кубань, Грузия, Армения, Азербайджан, Туркестан, Сибирь, Дальний Восток.

К примеру, выступивший с обращением к воюющим нациям, известным под названием «14 пунктов», президент США Вудро Вильсон, комментируя 6-й пункт, заметил: «Все белогвардейские правительства на территории России должны получить помощь и признание Антанты; Кавказ – это часть проблемы Турецкой империи; Средняя Азия должна стать протекторатом англосаксов; в Сибири должно быть отдельное правительство, а в Великороссии – новое (то есть не советское)».

Посол Англии в Париже лорд Берти записал в своем дневнике: «Нет больше России! Она распалась. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т. е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., то, по мне, остальное может убираться к чёрту и вариться в собственном соку». Тех, кто «может убираться к чёрту», то есть русский народ, лорд сразу вычеркнул из бытия: «Такой вещи вообще не существует, перед нами не что иное, как агломерат различных рас, разбившийся на куски»[99].

Такой раздел огромной империи вполне подходил Антанте, с одной стороны устранявшей самого мощного своего конкурента, с другой – заключавшей идеи большевизма в темницу с двойным замком и окутывавшей его железным занавесом. В качестве «солидного залога» для обнищавшей за войну Европы вполне подходили украинская пшеница, донбасский уголь, бакинская нефть.

К тому же после завершения войны у союзников оставались громадные запасы военного снаряжения, которое всё равно нужно было куда-то девать[100]

. Само собой, все были уверены, что после крушения и унижения Германии следующей войны в Европе не будет ещё очень долго. Почему бы не отправить оружие и амуницию в Россию, чтобы красные и белые как можно дольше ослабляли и без того истерзанную войной и революцией страну?!

23 сентября 1918 года из Лондона для союзников поступил очередной меморандум, по которому англичане заявляли о намерении создать особый комитет при Форин-офис под председательством бывшего посланника России в Великобритании Константина Набокова (дяди великого писателя). Комитет должен был заниматься вербовкой в Белую армию офицеров и унтер-офицеров из числа эмигрантов. Их обучением и подготовкой занялся бывший военный атташе в России генерал-майор Альфред Нокс, прекрасно говоривший по-русски.

В конце октября 1918 года в Екатеринодаре прошла конференция кадетской партии, на которой «пронемецкие» деятели принесли свои покаяния. Милюков торжественно заявил, что рад признать, что ошибался и правы его противники, ориентировавшиеся на Антанту. Но раскаяние Милюкова мало помогло. Отправленной во главе с ним делегации в Париж к Жоржу Клемансо от ворот был дан поворот. Старый политический волк не только не стал с ними беседовать, но и выслал из столицы под предлогом «германофильства».