У нас с вами снова «веселая минутка»: 6,5 страницы, содержание которых можно изложить в одном абзаце. Сначала на протяжении четырех страниц перечисленные выше персонажи выпивают в беседке и поют разудалые песенки. В их репликах информации – полный ноль. Потом появляется
Пистоль сообщает Фальстафу о коронации Генриха Пятого.
Фальстаф в восторге и ни минуты не сомневается в том, что теперь займет при дворе важное и достойное место, ведь друг Хел его не забудет:
– Скорей мчимся в Лондон!
В суматохе сборов сэр Джон приговаривает:
–
Сцена 4
Эту сцену я даже и не знаю как пересказывать. И не понимаю, для чего она написана. Кстати, я не одна такая растерянная: у А. Азимова в «Путеводителе по Шекспиру» данный эпизод тоже пропущен. Ну совсем нечего сказать!
Вся сцена занимает полторы страницы и состоит исключительно из перебранки участников. Полицейские тащат миссис Куикли и проститутку Долль в участок, потому что из-за них недавно убили двух человек. Долль при этом заявляет, что она беременна и применение силы может спровоцировать выкидыш. Полицейские ей не верят. Это единственные информативные слова во всей сцене, но они совершенно не связаны ни с предыдущими событиями в пьесе, ни с последующими. Все остальное – бранные слова, которыми осыпают друг друга две дамы и один полицейский.
Сцена 5
Из короткого разговора служителей мы узнаем, что скоро здесь проедет процессия: двор будет возвращаться с церемонии коронации.
То есть мчались во весь опор и успели к коронации. Молодцы!
Фальстаф расставляет своих спутников возле себя, приговаривая, что добьется от короля всяческих благ для себя и для них.
Далее следуют коллективные сожаления о том, что прибывшие не успели переодеться в новые нарядные одежды, но, возможно, тот факт, что они все грязные, пыльные и потные, будет свидетельствовать как раз о том, как торопились они лицезреть нового монарха и спешили засвидетельствовать ему свое почтение. При этом выясняется, что Фальстаф умудрился-таки занять у судьи Шеллоу тысячу фунтов.
Пистоль сообщает Фальстафу, что Долль Тершит в тюрьме, но Фальстаф уверен, что легко сможет освободить ее.
Фальстаф старается докричаться до короля, панибратски обращаясь к нему «король мой Хел» и «мой милый мальчик», однако Генрих не собирается сокращать дистанцию.
– Ответьте этому безумцу, милорд, – велит он верховному судье.
Судья делает строгое лицо.
– Вы в своем уме, сэр? Вы соображаете, с кем говорите?
Фальстаф продолжает взывать к Генриху, своему недавнему закадычному дружку Хелу:
–
Тут уж Генриху приходится включаться самому, потому как судья явно не справляется с ситуацией.