Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

– Старик, я с тобой незнаком, – сурово произносит он. – При твоих сединах нельзя вести себя как шут. Мне долго снился такой тип, как ты: раздувшийся от пьянства, старый, грубый. Но я проснулся и вспоминаю этот сон с омерзением. Тебе пора бросить обжорство и позаботиться о своей душе, понял? И не вздумай отвечать мне дурацкой шуткой, не рассчитывай, что я такой же, как прежде. Я стал другим. Я отрекся от своего прошлого и отрекаюсь от всех, с кем водил дружбу. Вот когда услышишь, что я вернулся к старым привычкам, тогда и приходи, а сейчас я прогоняю подальше и тебя, и всех, кто меня совращал. Всем вам запрещаю отныне под страхом смерти приближаться ко мне на десять миль. Я выделю вам средства, чтобы вы не воровали с голодухи, а если вы исправитесь и начнете вести нормальную жизнь – дам вам какие-нибудь должности, с которыми вы сможете справиться. Милорд судья, поручаю вам обеспечить выполнение того, что я сейчас сказал.

Король Генрих Пятый отрекается от Фальстафа и прежних приятелей.

Художник C. Robinson, гравер Thomas Robinson, середина XIX века.

Про десять миль – не выдумка Шекспира, так написано у Холиншеда. Разумеется, хронист писал не о Фальстафе, которого создало авторское воображение драматурга, а обо всех прежних друзьях новоиспеченного короля. Но Холиншед, как мы с вами успели убедиться, не всегда точен.

Король со свитой уходит.

Шеллоу уже понял, что с Фальстафом каши не сваришь и все его посулы и обещания – одна пустая похвальба, поэтому немедленно вспоминает о долге в тысячу фунтов и требует вернуть. Похоже, это был все-таки не кредит, а банальная взятка за будущую протекцию. Фальстаф, разумеется, возвращать деньги не хочет и с ходу придумывает отговорку: дескать, все нормально, король специально так повел себя при всех, чтобы не предавать огласке их договоренности.

– Скоро меня позовут к нему тайком, – уверяет сэр Джон. – Видите ли, он должен был так обойтись со мной при всех. Не сомневайтесь в своем повышении: я все же придам вам весу.

Шеллоу, однако, продолжает настаивать и просит вернуть хотя бы половину.

– Не сомневайтесь, я сдержу свое слово,

 – упорствует Фальстаф. – То, что вы сейчас видели, не более как маска.

Шеллоу все равно не верит в удачный исход дела, но Фальстаф настаивает, что король пришлет за ним сегодня же вечером, и приглашает всех отобедать.

Входитпринц Джон, верховный судья и стража.

Верховный судья приказывает немедленно взять под стражу сэра Джона Фальстафа и всех его друзей. Фальстаф не верит в реальность происходящего и пытается что-то сказать, но судья резко обрывает его.

Все, кроме принца Джона и верховного судьи, уходят.

– Мне нравится, как поступил король, – с одобрением говорит принц Джон. – Он намерен обеспечить своих прежних дружков, не бросил их на произвол судьбы, но прогнал подальше от себя и не вернет, пока не убедится, что они встали на путь исправления.

– Согласен, – кивает верховный судья.

– Король созвал парламент?

– Созвал.

– Уверен: не пройдет и года, как наш король огнем и мечом пройдется по Франции, – пророчествует принц Джон.

Уходят.

Пьеса завершается Эпилогом, который произносится Танцовщиком и в котором зрителям обещают вскоре представить новую пьесу, где вновь появится сэр Джон, чтобы развеселить публику, а также будет представлена Екатерина Французская, прекрасная жена короля Генриха Пятого.

Вот и закончилась пьеса «Генрих Четвертый. Часть вторая». Вам не кажется, что в обеих пьесах об этом короле в совокупности куда больше принца Генриха и Фальстафа, нежели собственно заглавного героя?

Портрет короля Англии Генриха Пятого.

Неизвестный художник, XVI век, National Portrait Gallery, London.

Генрих Пятый