Герои умирают

Когда они втроем прибыли на место, мятеж давно угас. На дне Ямы хирурги переходили от одного заключенного к другому, обрабатывая колотые раны и кости, раздробленные прямыми попаданиями стальных арбалетных стрел. Император сразу же приказал перевести всех раненых заключенных в лазарет в сопровождении солдат охраны и сам пошел за ними следом.

В лазарете Ма’элКот подходил к каждому раненому, разговаривал с ним и теплыми прикосновениями по-отцовски заботливых ладоней утишал боль каждой раны. Все это время Тоа-Ситель держался рядом с Императором, а Берн с явной неохотой плелся за ними следом, чуть в отдалении.

Император приказал открыть казну и заплатить за хлопоты двум воинам – жрецам Хрила, которых посреди ночи подняли с постелей в крошечном святилище на улице Богов. Тоа-Ситель видел, как лоб Императора прорезали морщины сострадания, когда он подходил к тем, чьи руки или ноги были размозжены так, что их не в силах была исцелить даже магия; видел Герцог и чистые как хрусталь слезы, что стекали в бороду Императора, пока он благословлял умерших.

– Никто, даже Я, Император и Бог, не ведаю, что ждет вас за вратами смерти, – прошептал он, не зная, что Герцог его слышит. – Но Я желаю вам легкого пути, если он предстоит вам, или мирного сна. Если это то, что вас ожидает.

Когда они вернулись в Донжон, о недавних событиях уже не напоминало ничто, кроме луж побуревшей крови на полу.

– Неплохо он здесь поработал, – сказал Берн скучным голосом. – Прислонившись к перилам по другую сторону от Ма’элКота, спиной к Яме, он внимательно разглядывал свои ногти. Однако в его небрежности чувствовалась нарочитость; Граф явно играл на публику, и Тоа-Ситель не мог понять зачем. – Кейн оказался дорогим капризом, тебе не кажется?

Ма’элКот ответил ему низким рыком, который поднялся откуда-то из глубин его грудной клетки, словно из-под земли.

Тоа-Ситель кашлянул, привлекая к себе внимание, и заговорил так тихо, чтобы его не слышал никто, кроме Императора и Графа:

– Мне пока не удалось выяснить, что именно здесь произошло. Часового, снятого на крыше, обнаружили куда раньше, чем это случилось бы при обычном порядке вещей. Желает ли Император, чтобы я распорядился провести расследование по этому делу?

Герцог обращался к Ма’элКоту, а смотрел на Берна и потому заметил промельк тревоги в глазах Графа, а его маска безразличия на миг дала трещину. Ага, понятно, к кому приведет это расследование.

Но Ма’элКот коротко мотнул головой:

– Нет. Направь все силы на поиски Ламорака, той женщины и Кейна. Меньшее не удовлетворит наших врагов; надо дать шанс на успех Кейну.

Берн слегка повернул голову и обнаружил, что Тоа-Ситель смотрит на него в упор; на мгновение их взгляды встретились под подбородком Ма’элКота. Берн изобразил дружелюбную, несколько туповатую улыбку, на что Тоа-Ситель ответил пристальным взглядом, означавшим: «Я за тобой слежу». Берн пожал плечами и вернулся к чистке ногтей.

– А что, если… – осторожно продолжил Герцог, – что, если мы его схватим?

– Полагаю, что в таком случае, – ответил Император, – вы недосчитаетесь многих своих людей. – И он встряхнул львиной головой, с печальным недоумением глядя на покрытый сгустками крови каменный пол внизу и на балконе. – Двадцать семь убитых. Еще двадцать пять ранены и покалечены, иные на всю жизнь. Новая строка в кровавом счете Шута Саймона – счете, к которому теперь причастен и Я, хотя и против Моей воли.

– Надеюсь, что Император извинит мои слова, – прошептал Тоа-Ситель, – но таковы, по моему скромному убеждению, неизбежные последствия для всякого, кто связывается с Кейном.

Император медленно кивнул, опустив голову, словно в молитве:

– Да. И Я знал это, когда призывал его к Себе. – Он медленно выдохнул. – Двадцать семь погибших… какая бессмысленная бойня. – И он устремил взгляд на противоположную стену так, словно видел в толще камня нечто, неподвластное взорам других. – Будь Кейн даже Актири, он и то не причинил бы больше вреда.

14

Всегда дочиста промытый, всегда хрустящий от чистоты, белоснежные зубы сверкают в полированной улыбке.

– Это «Обновленное приключение», ваш круглосуточный источник новостей Студии, и я, Бронсон Андервуд.

В Анхане полдень, и мы представляем вам новейший отчет Студии об отчаянных поисках Кейном его жены, прекрасной Паллас Рил. Как вы видите по часам в углу вашего экрана, по нашим самым оптимистическим прогнозам ей остается не более восьмидесяти «Часов Жизни» плюс-минус десять часов, то есть в самом лучшем случае около четырех суток, а в самом худшем – чуть более трех. Весь мир, затаив дыхание, надеется и молится, что Кейн найдет ее вовремя. С нами Джед Клирлейк.