Герои умирают

– Спасибо, Бронсон. Из Студии сообщают, что на данный момент Кейн и вместе с ним местная женщина по имени Таланн и Ламорак, то есть Актер Карл Шанкс, по-прежнему скрываются в Крольчатниках. Империя ведет за ними настоящую охоту, масштаб правительственных действий беспрецедентен: город буквально наводнен войсками, военные обыскивают дома и улицы, стремясь обнаружить беглецов. Конечно, Кейн будет сидеть тихо, пока все не кончится, и, думаю, вряд ли это доставляет ему радость в данных обстоятельствах.

– Уверен, что нет. Так каков сейчас статус поиска Паллас Рил?

– Как ты наверняка помнишь, Бронсон, накануне Кейн, рискуя собственной жизнью, устроил беспрецедентный побег из Донжона двоих соратников Паллас, надеясь, что кто-нибудь из них или они оба приведут его к самой Паллас. Однако его надежды разбились о неожиданно жесткие ответные меры властей, лишившие беглецов возможности передвигаться по городу. Ходит слух, что друзья Кейна проверяют все обычные места встреч даже сейчас, пока мы тут беседуем.

– Я слышал, что в Анхане сложилась любопытная политическая ситуация.

– Какую политику ты имеешь в виду?

– Политику в сексе, Джед.

– О да, – сухой смешок, – что ж, можно и так сказать. Весь мир уже знает о том, как рисковал вчера Кейн, чтобы спасти Ламораку жизнь. Кстати, мало кто знает, Бронсон, но в жизни Кейн и Ламорак добрые друзья. Думаю, что большинство наших зрителей не знают и того, что Ламорак и Паллас Рил тоже друзья – близкие друзья, возможно, даже чересчур близкие.

– До меня доходили слухи…

– Это не просто слухи, Бронсон. Вообще-то, это давно уже не секрет, по крайней мере несколько месяцев. Вопрос в том, что об этом знает Кейн? Студия молчит. Думаю, что всем сейчас интересно: как поступит Кейн, когда все узнает?

– Это хороший вопрос, Джед, крайне интригующий для нас. Но вот Ламораку, я полагаю, сейчас несладко.

– Что ж, Бронсон, как говорится, как постлал себе постель, так и выспишься. – Снова сухой смешок. – С вами был Джед Клирлейк из Студии Центр в Сан-Франциско.

– Спасибо, Джед. В следующем часе с нами в прямом эфире будет – держитесь за стулья! – эксперт Студии по «хаотическому возбуждению многомерных суперструн»; готовьте ваши вопросы. Эксперт объяснит, почему так велика погрешность при подсчете «Часов Жизни» Паллас Рил, а также ответит на любые ваши вопросы касательно Трансфера Уинстона. Я – Бронсон Андервуд. Оставайтесь с нами.

15

Артуро Кольберг запихнул за щеку остатки булки и со злобой уставился на огромную изогнутую поверхность экрана. Каждый раз, когда Кейн поворачивал голову и вместо залитой ярким солнцем улицы Кольберг видел потрепанный тюфяк, из прорех в обшивке которого лезли клочья соломы, и груду грязных тряпок, под которыми лежал Ламорак, в его голове словно включалась, набирая силу, одна и та же мантра:

«Умри, ублюдок, умри, крысеныш, сдохни, сдохни, сдохни».

Но он не умирал. Когда Кейн и Таланн наконец выволокли его из пещер под городом, он был без сознания, его била дрожь; другой на его месте давным-давно бы умер. Но эти двое отогрели его и, когда он изредка открывал глаза, скармливали ему одну-две ложки бульона, который принесли им Подданные. А еще он задействовал какую-то целительную магию; они даже ухитрились сложить вместе обломки его раздробленной кости и наложить шину, пока он притуплял боль и расслаблял сведенные судорогой мышцы бедра, которые реагировали на трение костных обломков внутри.

Когда с переломом сделали все, что было возможно, Ламорак заявил, что к концу дня сможет идти, опираясь на костыль, и тут же провалился в сон. Пока он спал, Кейн, Таланн и доморощенный хирург-любитель из числа Подданных распороли шов у него на бедре, подняли лоскут кожи, вычистили из-под него личинки, промыли рану крепчайшим бренди, какой им только удалось найти, и зашили заново; глубокий разрез на животе тоже заштопали.

Глядя на все это, Кольберг потихоньку наливался бешенством. Он знал, что не может позволить негативным эмоциям влиять на руководство проектом, а потому проглотил еще капсулу амфетаминов и наелся сладкого, пока наркотик не успел убить в нем аппетит. После сладкого он почувствовал себя немного лучше.

Но мантра, тот самый припев, не отступала, она продолжала звучать в его мозгу, утратив смысл, превратившись в набор слогов, звуков, которые, если бы во вселенной существовала справедливость, выдавили бы последнюю каплю воздуха из легких Ламорака и остановили его фальшивое сердце.

Каждый раз, когда краем глаза он замечал ядовитый гриб кнопки экстренного извлечения, у него тяжелело в груди, а руки сами собой сжимались в кулаки. Нет, он не беспомощен, он может себя защитить, напоминал себе он. Одной оговорки Кейна о том, что Шахта чем-то похожа на трущобы Трудящихся, хватит, чтобы выдернуть его оттуда в любую минуту. «Но я еще подожду, погляжу, что он будет делать дальше, – говорил себе Администратор. – Поймать нужный момент – вот что сейчас главное».

16

– Величество ушел, – говорит парнишка и потрясенно добавляет: – В жизни не видел, чтобы он с кем-нибудь гулял…