Герцогиня и "конюх"

   Все больший и больший ужас овладевает Анной Иоанновной. Она пытается бежать, но ее грубо схватывает за руку Бирон.

   -- Куда?! -- хрипло спрашивает он. -- Бежать задумала? Нет, посмотри до конца!..

   -- Пусти меня, пусти, Эрнст! Мне страшно!.. -- молит она. -- Смотри, какие-то страшные руки хотят схватить меня.

   Но Бирон молчит.

   -- Введите его! -- кидает он затем приказ заплечному мастеру.

   И вводят человека, полуобнаженного. Он молод, красив, но дрожит мелкой-мелкой дрожью.

   -- За что вы схватили меня? Я -- Иван Долгорукий, а вы кто? -- исступленно кричит он.

   -- А мы -- палачи!

   "Палачи?! Господи, где же я?" -- с тоской думает Анна Иоанновна.

   -- Где ты? Знай, Анна, что ты в комнате пыток, тайных сыскных дел канцелярии, -- шепчет, наклоняясь к ней, Бирон.

   -- Кто же учредил эту канцелярию?

   -- Я!-- гордо отвечает Бирон. -- Начинайте допрос с пристрастием!

   И Ивана Долгорукого начинают допрашивать.

   -- Хотел ли ты простудить государя?

   -- Нет, не хотел. Сами посудите: какая мне от того могла польза быть, когда он меня другом своим ближним считал? -- отвечает Долгорукий.

   -- А зачем же ты спаивал его?

   -- Сам он пить хотел...

   -- А девиц непотребных, заморских блудниц доставлял ты ему?

   -- Нет, не доставлял, -- трясет головой Иван Долгорукий.

   -- Врешь, негодяй! -- слышится ответ. -- Ну-ка, ребята, взденьте его на дыбу!..

   И князя Ивана вздымают. Слышится легкий хруст костей, и князь кричит:

   -- Ой-ой! Снимите, снимите, палачи! Тяжко мне, больно!..

   -- Сознаешься?.. -- захлебываются от удовольствия палачи, в особенности Бирон.

   -- Сознаюсь!.. -- еле слышно шепчет Долгорукий.

   -- Доставлял царю?

   -- Доставлял...

   -- А сестру свою, проклятую девку Екатеринку, хотел окрутить с царем?..

   -- Я тут ни при чем. Сжальтесь! Люди вы или звери?.. -- рвется из рук палачей добрый молодец.

   А один из палачей уже вбивает ему под ноготь блестящий гвоздь.

   -- Говори! Сознавайся! -- гремит голос Бирона.

   -- Хот... хотели...

   -- Завещание подделали?

   -- Подделали, -- извиваясь от боли, кричит Иван Долгорукий.

   Анне Иоанновне душно... Она чувствует, что еще минута -- и ее сердце разорвется на куски.

   -- Пустите его! Пустите! Что вы с ним делаете? -- в ужасе кричит она и пытается броситься к Долгорукому на помощь, но не может: ноги словно приросли к тому стулу, на котором она сидит; она только замечает, что Бирон с раскаленной палкой подходит к ней и, грозя ей этой палкой, кричит:

   -- За него заступаешься? За того, кто тебя с трона хотел удалить? Разве ты не понимаешь, глупая женщина, что если бы их план удался, то ты и я -- мы сгнили бы в Митаве?.. Жгите его!.. А только я один вопрос ему задать хочу. -- И Бирон вплотную подходит к замученному Долгорукому и спрашивает: -- Сладко тебе, князь Иван?

   -- Сладко...

   -- А почему тебе сладко?

   -- А потому, что в харю твою плюнуть могу! -- исступленно кричит Долгорукий и плюет прямо в лицо "лошаднику".

   Этот плевок -- какая-то кровавая пена...

   Отшатывается Бирон...

   Анна Иоанновна громко вскрикнула и проснулась. Она хотела вскочить с кровати, но не могла... Какая-то непреодолимая сила тянула ее возбужденную вином голову к подушке. И она снова забылась сном, тем больным, кошмарным сном, который часто мучил ее и довел до серьезных припадков, которые тогдашние врачи не умели определить, на которые теперешняя медицина определяет приступами histeria magna {Одна из форм тяжкого нервного заболевания.}.

   Большая площадь битком набита народом. Целое море голов. На высоком помосте в ожидании своей жертвы разгуливают палачи. Они в красных рубахах, с ременным кнутом за поясом и в своих страшных колпаках.

   -- Везут! Везут!.. -- проносится рев толпы.

   Она, эта толпа, уже соскучилась в ожидании вида крови.

   -- Царица едет! Царица! -- еще громче прокатывается громкий крик народа.

   И вот Анна Иоанновна в парадной карете подъезжает к лобному месту. Рядом с ней Бирон.

   -- Пощади их! -- умоляюще обращается она к Бирону.

   -- Ни за что! Они должны умереть. Первым будет четвертован князь Иван Долгорукий! -- отвратительно смеется "конюх". -- Смотри, Анна, вот он уже на помосте.

   Захолонуло сердце Анны Иоанновны. И все увидели, как палачи разложили на кобылке князя Ивана Долгорукого, как привязали его ремнями, как топором рубили ему ноги и руки...

XVIII

"УСЛУГИ" КНЯЖНЫ ЕКАТЕРИНЫ ДОЛГОРУКОЙ

   Чуть свет проснулась Анна Иоанновна.

   Как радовалась она пробуждению от мучительного кошмара!

   Лишь только она успела одеться, как в ее опочивальню вошел князь Алексей Долгорукий.

   -- Хорошо ли изволили почивать, ваше величество? -- спросил он, поглядывая на нее с какой-то особенной, колдовской улыбкой.

   Анна Иоанновна вспыхнула, отвернулась и тихо промолвила:

   -- Спасибо, хорошо! Только сон один нехороший видела.

   -- Сохрани и помилуй, ваше величество! Какой же сон? -- воскликнул князь Алексей.

   -- Не буду тебе говорить, князь Алексей. Тебя и твоих касается он, -- замялась Анна Иоанновна.

   Побледнел Долгорукий.

   -- Про меня? Про моих? А что же такое во сне видели? -- опасливо прошептал он. -- Кого из нас, Долгоруких, вы видели?

   -- Ивана, -- прошептала Анна Иоанновна.