Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Немногие видели взрыв, потому что взгляды всех были прикованы к ведущему, очевидно, немецкой эскадрильи: этот человек, лейтенант Хеннеман, казалось, выбрал для себя судно в середине конвоя – «очень храбрый поступок», как скажет потом капитан 1-го ранга Мун, – и закрыл глаза на все вокруг себя: огненный ад, созданный «бофорами», пулеметами и трассирующими снарядами, устремившимися к его самолету. Двигатели самолета ревели над шестой, пятой и четвертой колоннами, порой ниже мостиков судов. Он, похоже, шел на «Беллингем». Четыре пулемета судна калибра 0,50 поливали самолет в упор убийственным бронебойным градом. Один только «Эль-Капитан» выпустил по самолету 95 снарядов калибра 0,30 и 200 – бронебойных калибра 0,50 из своего «браунинга». Его старпом увидел, как на фюзеляже появился огненный шар величиной с кулак, а затем огнем охватило весь самолет. Самолет Хеннемана вырвался далеко вперед своих. Он шел так низко, что грузовые суда оказались под перекрестным огнем своих, были жертвы. Один из стрелков судна «Эмпайр Тайд» был ранен в бедро пулей из пулемета другого судна, было повреждено многое и из оснастки. Другое судно всадило 4-дюймовый снаряд в носовую часть американского «Айронклэда», вызвав там негодование. Когда «Хейнкель» подходил к «Беллингему», помощник капитана судна взялся за «льюис» и сделал дюжину выстрелов по самолету, после чего «льюис» заклинило. Две торпеды на его глазах отделились от горящего самолета и, хорошо заметные в воде своими зелеными корпусами и ярко-желтыми головными частями, быстро мчались на суда. Одна прошла перед носом «Беллингема» в десятке футов, другая попала прямо в середину британского «Наварино», шедшего в колонне перед «Беллингемом». Взрыв произошел под самым мостиком, члены команды стали прыгать за борт. В ходовой рубке и на мостике разбились все стекла, вода устремилась в трюм номер 3, и судно получило крен на правый борт. Телеграф машинного отделения перестал действовать, и судно пошло резко влево. Две из спасательных шлюпок были торопливо спущены и тут же опрокинулись. «Беллингему» пришлось принять вправо, чтобы не столкнуться с торпедированным «Наварино» или не пройти по морякам, барахтавшимся в воде. Когда «Беллингем» проходил мимо державшихся на воде моряков, один из них помахал кулаком и выкрикнул:

– На Москву… Увидимся в России! – Видно, холодная вода придала ему смелости.

Пылающий бомбардировщик лейтенанта Хеннемана врезался в воду слева впереди «Вашингтона» – головного судна второй колонны. Как только самолет упал в море, громкие аплодисменты раздались на американских крейсерах эскадры Гамильтона, находившихся в нескольких милях от места события. «Мы радовались, как будто находились в Нью-Йорке, на представлении в Бруклине», – говорил потом один из очевидцев. А контр-адмирал Гамильтон, который направил крейсеры ближе к конвою, когда началась атака немцев, и имел, таким образом, «место в первом ряду партера», прокомментировал этот эпизод более официально: «По моему мнению, они уже больше не любители». Когда конвой проходил мимо горящего покореженного бомбардировщика, команда с «Эль-Капитана» ясно видела летчиков, боровшихся за жизнь в горящей кабине. Они, проходя достаточно близко к самолету, державшемуся на воде слева от них, смеялись и выкрикивали ругательства в адрес погибающих врагов. Сейчас не было места для сострадания, а уважение к мужеству экипажа придет только потом, когда все остынут от боя.

Огонь из всех стволов перекинулся на других атакующих. Пилоты производили всевозможные маневры, бросали самолеты из стороны в сторону, чтобы не стать легкой добычей, но никто из них не смог сравниться в смелости с Хеннеманом. Один «Хейнкель» выпустил свои торпеды по русскому танкеру «Донбасс», замыкавшему третью колонну конвоя; стрелки «Донбасса» открыли стрельбу по торпедам и заставили их отклониться в сторону. Когда самолет зашел над судном «Олопана» непосредственно перед «Донбассом», он столкнулся с такой стеной орудийного огня, что развернулся влево и ушел над поврежденным «Уильямом Хупером» через арьергард конвоя, теряя высоту и оставляя за собой шлейф дыма. Он исчез за горизонтом, но казалось маловероятным, что ему удастся дотянуть до базы. Все другие самолеты побросали свои торпеды, даже не долетев до ближнего эскорта, и некоторые настолько торопливо, что торпеды пошли не под теми углами, кувыркались и в конечном итоге тонули. Было подбито еще несколько самолетов. В одном самолете прямым орудийным огнем был убит стрелок. Картина гибели командира охладила боевой пыл немецких летчиков. Неоспоримая храбрость лейтенанта Хеннемана была посмертно оценена Рыцарским крестом; среди союзнических докладов об операции нет ни одного, где бы не упоминалась эта смелая атака перед лицом верной гибели.