Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Счет был таков: три судна торпедированы во время этой первой решительной немецкой атаки на конвой. Но так ли это? Ибо, к всеобщему изумлению, русский танкер «Азербайджан» доложил: «Номер 52 прибыл» – и дальше пошел вместе с конвоем. Оказывается, команда машинного отделения сумела ликвидировать повреждения, и спустя полчаса судно мужественно вновь заняло свою позицию в конвое. Американское судно «Уильям Хупер» и британское «Наварино», хотя и держались на плаву час спустя после нападения, были оставлены их командами, о ремонте не могло быть и речи. Брум направил к ним тральщики «Бритомарт» и «Хэлсион», чтобы те потопили оба поврежденных судна орудийным огнем. Первый корабль израсходовал на них двадцать 4-дюймовых полубронебойных снарядов и оставил их «тонущими и горящими», после того как получил через «Хэлсиона» приказ вновь присоединиться к конвою. Коммодор Даудинг с уверенностью сообщил, что в последний раз, когда он видел оба судна, они были еще на плаву.

Конвой к этому времени ушел миль на 10 или еще дальше. Несколько малых кораблей, оставшихся, чтобы подобрать людей со шлюпок и плотов, теперь подвергались серьезной опасности стать жертвами патрулировавших в этих водах немецких подводных лодок.

Один из десяти спасшихся с «Наварино» на плоту описал, как суда конвоя двигались мимо, но ни одно не остановилось, чтобы подобрать их: «Горизонт опустел, и мы были на плоту посередине арктического океана и начали бояться, что о нас сообщили, будто мы утонули вместе с судном. Мы увидели один приближающийся корабль, но он спешил догнать конвой. Мы знали, что они не остановятся из-за нас, но в шутку встали и подняли руки большим пальцем вверх, как бы прося подбросить. Люди на траулере, который проходил менее чем в 200 ярдах, собрались у поручней и приветствовали нас, но судно хода не замедлило. С нашей стороны это была бравада, но мы предпочли бы, чтобы они остановились…».

Командующий Брум занимался наведением порядка в построении конвоя, когда получил предупреждение от Гамильтона о близости надводных сил противника. Брум предупредил две британские субмарины, чтобы они держались вблизи конвоя и попытались атаковать немецкие корабли, когда те подойдут, а свои эсминцы разделил на две группы, которые должны быть готовыми к прямой атаке или слежению за германскими кораблями. Пока других новостей не поступало, но Брум был уверен, что Гамильтон знает нечто большее. Что же будет дальше? По всей вероятности, германские самолеты разведки в эту минуту были возле своих надводных сил. В 21.15 Брум связался по радио с судном «Эмпайр Тайд», на котором был катапультируемый «Харрикейн», и спросил: «Вы можете сбить разведчика?» Вместо ответа, на грузовом судне немедленно взвился флаг «взлет самолета», и ушей Брума достиг рев разогреваемого двигателя самолета.

Спасательное судно капитана Морриса «Замалек» достаточно долго оставалось на месте спасения, чтобы удостовериться, что в хаосе никого не забыли, а затем на машинном телеграфе появилась команда «оба полный вперед». Каждая минута задержки увеличивала опасность подводного нападения. Почти в последний момент с борта судна на расстоянии в милю увидели плот с «Наварино», там было десять человек. В 21.20 все они были подняты на борт. Почти в это же время в Лондоне было принято решение, которое принесет несчастье конвою PQ-17.

4

В то время как потрепанные «Хейнкели» возвращались на свою базу в Северной Норвегии, а три британских спасателя силились нагнать гордый конвой, теперь в строгом построении прокладывавший себе путь через Баренцево море, в берлинский штаб ВМФ поступило сообщение со станции радиоперехвата в Киркенесе – несколько «оперативных сигналов», переданных между 19 и 22 часами того вечера из Скапа-Флоу и Клиторпса и адресованных командующему флотом метрополии и кораблям из Скапа-Флоу.

Первый сигнал, переданный вскоре после 19 часов, нам уже известен: он предупреждал контр-адмирала Гамильтона и адмирала Тови, что вскоре может последовать «дальнейшая информация»; там также приказывалось, чтобы крейсеры держались с конвоем в ожидании новых инструкций. Вскоре после этого Гамильтон приказал в секретном порядке, чтобы катапультировали гидросамолет «Уолрас» с «Норфолка» для проведения в течение двух с половиной часов ледовой разведки. Самолет уже взлетал, когда из радиорубки «Норфолка» позвонили на мостик, что из Уайтхолла идет «весьма срочное» сообщение. Это был тот самый второй сигнал, перехваченный немцами. Командир корабля Белларс попросил у Гамильтона разрешения повременить с запуском самолета, пока не будет расшифровано сообщение. Гамильтон не разрешил, и самолет был катапультирован с крейсера. Буквально секунды спустя расшифрованный приказ поступил на мостики четырех крейсеров и на флагман адмирала Тови, находившийся в сотнях миль к западу.

На приказе было проставлено время 21.11, и он гласил: «Секретно. Весьма срочно. Крейсерам уйти на запад полным ходом»[56].