Гибискусу не хватает света

Перед капитанским креслом была выведена голограмма того, что смогли отыскать радары «Путника». Голограмма представляла собой неправильной формы фигуру, больше похожую на комок грязи, наспех слепленный ребенком. Вокруг этого большого комка кружились комочки и точки поменьше.

— Что это? — сонным голосом спросил Игорь.

— Откуда я знаю? — пропищала Таркелья. — Нам надо туда. Там и узнаем. Но я же говорила, что мы что-то найдем!

Капитан корабля послушно отдал Васко команду направиться в сторону этой странной находки, а сам, зевая, пошел досматривать сны. За ним направился Игорь. На удивленный взгляд Таркельи они оба пожали плечами, а Неман уточнил:

— Нам туда лететь еще семь часов с хвостом. Сейчас лучше выспаться, чтобы потом иметь силы на тщательное обследование.

Оставшись довольным своим объяснением, Неман снова упал на кровать. Но в этот раз сны долго не шли. Контрабандист витал в такой же темноте, которую представлял из себя космос, если бы в нем не горели звезды, чувствуя тяжесть своего тела. Неман падал в этом пространстве все время своего сна. Или же он вовсе не падал, а всегда оставался на месте, пытаясь разглядеть в черноте хотя бы точку света, такого чужеродного этой тьме. Его разбудил Васко, доложивший, что подлет к цели ожидается через двадцать минут, но визуальный контакт с помощью камер уже установлен.

В рубке, поставив одну из табуреток у панели управления, сидела Таркелья. Она так внимательно всматривалась в голограмму, мерцающую перед ней, что не заметила, как вошел Неман.

— Ты тут сидишь все это время? — готовый удивиться, спросил ее капитан.

— Нет, конечно, — не отрываясь от проекции, ответила девушка. — Я пришла сюда недавно. И вот, погляди…

Она отодвинулась, давая Неману возможность взглянуть на голограмму, представлявшую собой скопление, даже облако, состоящее из различных маленьких частей, в некоторых местах так сильно прилегающих друг к другу, что образовывались бесформенные облака. Неман молча смотрел на голограмму, кажущуюся скульптурой уж очень абстрактно мыслящего человека.

— Обломки? — выразил он свою мысль вслух.

— Пока не подлетим ближе, точно сказать нельзя…

— Но ведь ты видишь, что это обломки планеты!

Таркелья не смотрела на Немана. Она с упрямством всматривалась в голограмму.

— Визуальный контакт пока не может этого подтвердить.

— Васко, — попросил контрабандист, — можешь вывести на экран улучшенное изображение, применяя боевой алгоритм?

— Конечно.

В течение десятков секунд на главном экране уточнялось и детализировалось изображение цели путешествия. Вместе с этим детализировалась и голограмма. Бесформенная масса, появившаяся изначально, начала обретать очертания, от нее стали отделяться кусочки различной величины, продолжавшие дробиться на все более мелкие части. В теле большого сгустка, все больше уменьшавшегося в размерах, появлялись дыры, разраставшиеся в разные стороны. Когда Васко закончил свою работу, то перед людьми в рубке предстала поистине грандиозная и страшная картина.

— Некоторые объекты я пока не могу идентифицировать.

Но этого не требовалось. Неман с волнением смотрел на то, что осталось от некогда крутившейся тут планеты. Вся эта геометрия, местоположение частей, указывали на то, что обломки когда-то составляли одно целое.

Сзади послышались шаги, но Неман и Таркелья даже не обернулись на них. Зато контрабандист обратил внимание на дыхание титанца, участившееся при виде картины катастрофы. Никто ничего не говорил. И в этом молчании Васко вел их к найденным обломкам.

— Выходит, Седаи прав.

Таркелья то ли спросила, то ли просто так произнесла эту фразу. Но ребята молчали. Неман подумал только, что догадки Седаи очень похожи на правду. И эту планету уничтожили с помощью чего-то очень мощного. Совсем было не похоже, чтобы гибель небесного тела наступила после его столкновения с астероидом или кометой.

— Подлетим ближе и посмотрим, — решил капитан.