Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

«Ладно, шутки в сторону, — решил он, — Каминский, видимо, действительно уже устал, иначе бы молчал на эту тему, надо его сменить!»

Сергей повернулся к другу и потянул его за рукав гимнастерки:

— Петруха, ты меня уговорил, теперь я поведу аппарат! Давай, вырвись чуток вперед! Видишь вон ту невысокую горку? На ней остановишься, чтобы другие мотоциклы не тормозить, и быстренько махнемся местами!

— Слушаюсь, мой командир! — дурашливо ответил Каминский, увеличивая скорость.

«М-72», выбрасывая из-под колес ошметки подсыхающей дорожной грязи, буквально взлетел по пологому склону на холм, и тут взорам разведчиков предстала вереница движущихся навстречу мотоциклов и полугусеничных бронетранспортеров с белыми крестами, отчетливо выделявшимися на их темных бортах. До противника было около полукилометра.

— Твою мать, немцы! — выдохнул Буренков. — Петька, живей назад!

Каминский резко крутанул руль, разворачивая тяжелую машину, и повернул рукоятку управления дросселями в положение «полный газ». Мотоцикл, едва не встав в какое-то мгновение на дыбы, с сильнейшей пробуксовкой устремился вниз…

* * *

…Извилистая проселочная дорога унылой серой лентой петляла между зеленых холмов, покрытых сочной травой, над которой возвышались силуэты аккуратных пушистых молоденьких сосен и тянущихся к небу стройных берез. Но, несмотря на яркие краски последнего месяца лета, низко висящие тучи, а также постоянно чередующиеся длинные спуски и затяжные подъемы своим нескончаемым однообразием вызывали чувство глубокого безразличия и отрешенности к происходящему вокруг.

Именно в таком состоянии находился унтер-офицер Артур Нотбек, управлявший тяжелым «BMW R75». Место пулеметчика в коляске мотоцикла занимал обер-лейтенант Прольтер. Всегда общительный и веселый, сейчас он не проронил ни слова за более чем три четверти часа, что отряд разведчиков вермахта находился в пути.

«Наверное, тоже пребывает в апатии, — подумал Артур, бросив мимолетный взгляд на застывший чеканный профиль обер-лейтенанта, — вопрос только, с чем это связано? Вряд ли с погодой и рельефом местности, как у меня. На железного человека Прольтера это совсем не похоже. Скорее всего, командир понимает, что приказ Ридмерца в части открытой схватки с наступающими танковыми колоннами русских абсурден до невозможности и обрекает нас всех на верную гибель в случае его беспрекословного выполнения! С другой стороны, ослушаться непосредственного начальника он тоже не может. Очевидно, это собственное бессилие что-либо изменить и гнетет обер-лейтенанта!»

Прольтер, безусловно, не мог читать мысли, вертевшиеся в голове у его подчиненного.

Однако едва Нотбек завершил свои умозаключения, обер-лейтенант повернул к нему маловыразительное лицо и спокойным, лишенным эмоций голосом спросил:

— О чем задумались, унтер-офицер?

— О жизни, господин обер-лейтенант! — уклончиво ответил Нотбек.

— Или о смерти?

— Никак нет! Я еще слишком молод и совсем ее не боюсь! — рассмеялся Артур.

…И здесь Нотбек был абсолютно искренен. Приблизительно через неделю после того памятного майского дня, когда он чудом уцелел во время нападения советских диверсантов на кортеж оберста Мейснера, унтер-офицер попал под сильнейший артиллерийский обстрел, оказавшись в его эпицентре, и с изумлением понял, что совершенно не испытывает страха! Нечто схожее происходило с Артуром потом еще несколько раз, и всегда результат был таким же. Вероятно, пережитый стресс что-то основательно перевернул в его психике и сознании…

— Не обманывайтесь, Нотбек, боятся все! По крайней мере, психически здоровые люди! А вы на душевнобольного не похожи!

— И все-таки это правда, господин обер-лейтенант! — Артур переключил передачу и добавил газу, собираясь «штурмовать» очередной нудный подъем.

— Ладно, Нотбек, вам, безусловно, виднее! — задумчиво сказал Прольтер, недолго помолчал, а затем продолжил, резко сменив тему разговора и слегка понизив голос: — Я хотел попросить вас кое о чем, если сегодня меня убьют…

— Извините, господин обер-лейтенант, что перебиваю, но почему вас должны убить?

— Предчувствие нехорошее! — нахмурил брови обер-лейтенант и похлопал нагрудный карман своего офицерского мундира. — Артур, здесь лежит письмо для моей жены, адрес указан. Если я погибну, то отправьте его, хорошо?

— Хорошо, — не по уставу ответил Нотбек, удивившись про себя, насколько сентиментальным оказался его командир, — но вы же можете попросить об этом лейтенанта Берхоппа или кого-то еще…

— С Берхоппом у меня некоторые разногласия, — обер-лейтенант на секунду замялся, но затем его голос вновь обрел силу, и следующая произнесенная им фраза больше походила на приказ. — Короче, я прошу вас, Нотбек, и хватит об этом!