Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Современная эпоха, как известно, ознаменовалась бурным «вторичным» (если не «третичным»), исторически явно запаздывающим генезисом буржуазных отношений на «периферии». Он резко интенсифицирован глобализацией и неизбежно воспроизводит массу переходных отношений, сохраняющих значимые черты общинных, патриархальных, феодально-клановых форм. Последние, естественно, вступают в жесткие противоречия с господствующей системой давно сформировавшихся, «закатных» капиталистических отношений в странах «центра». Более того, само воспроизводство «центра» и «периферии» есть не более чем следствие сильно запаздывающего развертывания буржуазной системы в экс-колониальных и иных странах.

Внешне эти противоречия выглядят действительно как «конфликт цивилизаций», ибо пережитки добуржуазных отношений оказываются наиболее прочны именно в таких сферах как личностные, семейные (клановые), религиозные и т.п. отношения. Более того, эти сферы, в силу своей относительной самостоятельности, обладают гораздо большей инерционностью: человек и стереотипы его поведения меняются гораздо медленнее, нежели технологии и экономические институты.

анализа они приобретают достаточно определенное содержание, правда, существенно различающееся у Э. Валлерстайна (Wallerstain I. World-system analysis. An Introduction. Durham, 2004; Wallerstain I. The Capitalist World Economy. Cambridge, 1979), А. Гюндер-Франка (Frank A. Dependent Accumulation and Underdevelopment. L., 1994) и др. авторов, тяготеющих к этому подходу. Применительно к современному мировому хозяйству мы ниже будем использовать эти понятия преимущественно как обозначение видимости национальных социально-экономических систем, являющихся субъектами («центр») и объектами («периферия») гегемонии глобального корпоративного капитала.

Причины этого хорошо известны и объяснены в марксизме еще более полувека назад в связи с анализом проблем генезиса капиталистического способа производства в колониальных и полуколониальных странах в работах по проблемам «периферийного капитализма» и т.п. (мы к этому вопросу еще вернемся в последней части данного текста). Более того, в силу низкого уровня развития технологий и большей зависимости этих сообществ от природно-климатических и географических условий, а также мощного наследия сотен тысяч лет предшествующего развития кровнородственных связей - в силу этих причин собственно экономические параметры играют в добуржуазных системах не столь значительную (как в условиях капитализма) роль. На этом основании авторы берут на себя смелость сформулировать определенную закономерность: чем меньше нынешний социум ушел от добуржуазных отношений, тем более значимы для его жизни внеэкономические (так называемые «цивилизационные») параметры. Неслучайно поэтому активное вступление стран «периферии» на мировую арену столь обострило внимание к так называемым «межцивилизационным» различиям.

Вследствие этих же причин в странах «периферии», в полном соответствии с марксистской теорией, добуржуазные черты духовного производства сохраняются гораздо дольше, чем черты добуржуазной экономической организации.

Кстати, в Европе традиции сословного неравенства и феодальной политической организации, церковный клерикализм и феодальная приниженность женщин - все эти традиции добуржуазной социодуховной жизни - также сохранялись столетиями после победы капиталистических экономических отношений. Позволим себе в этой связи только один простой вопрос: почему мы удивляемся, что в некоторых мусульманских странах, где капитализм победил едва ли полвека назад, женщины ходят в чадре, если в Англии женщины получили избирательные права только три столетия спустя после победы буржуазной революции? Более того, в поведении, скажем, испанских крестьян XIX века какой-нибудь наш нынешний славянофил нашел бы гораздо больше «исконных» евразийских черт (общинности, приверженности к семейным ценностям, религиозности и т.п.), нежели в современном жителе Ярославля, не говоря уже о Москве, где живут все те же русские, только гораздо более включенные в систему капиталистических отношений и потому гораздо более приверженные «ценностям западной цивилизации» (о специфике России - в следующем тексте постскриптума).

Так что большая часть «специфических черт» современных восточных и европейской цивилизаций оказывается обусловлена уровнем и историческими условиями перехода от той или иной формы добуржуазных со-

V V V /* /

циальных отношений к той или иной форме буржуазных (напомним: о различиях западноевропейского, китайского, индийского, арабского и т.п. типов добуржуазных отношений мы уже рассуждали выше).

В результате в современном глобальном социуме экономические отношения оказались универсализированы иунифицированы гораздо сильнее, нежели духовные (в частности, религиозные), семейно-брачные и т.п. сферы.