Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

² См., например: Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Исторический материализм. М., 1969. Более подробно и аргументированно критика «экономического детерминизма» была дана в книге этих же авторов «Теория и история» (М.: Политиздат, 1981). Заметим в этой связи, что в западном марксизме существует устойчивая традиция приписывать «советскому марксизму» именно экономический детерминизм (см., например: Sherman H.J. Reinventing Marxism. Baltimore, 1995. P. 6-7). Эта тенденция правомерна только в очень малой мере, а именно, в той, в какой в популярных или очень грубых работах советской поры (особенно сталинского периода) встречались пассажи, которые можно было так истолковать.

³ «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого ^

аспектов развития становятся принципиально значимыми. Сие есть банальность. Вопрос, однако, в том, как отвечать на эту банальность - методом «экономического империализма» (т.е. путем навязывания рыночного фундаментализма и неэкономическим сферам) или путем эко-социо-гуманитарной трансформации экономики.

^ общества» (Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 13. С. 8-9).

По ту сторону отчуждения: социальное творчество и свобода послесловие к i-му тому³⁰⁶

Никто не даст нам избавленья -

Ни бог, ни царь и ни герой.

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой.

Э. Потье

Жизнь человека - это борьба.

Раба - за свободу.

Свободного - за совершенство.

Надпись на стене старинного монастыря в Болгарии

Для нас, как и для наших товарищей, свобода была, есть и будет не просто словом или философской категорией. За ними скрывалась жизнь, борьба, смерть тех, кто для нас был символом небессмысленной жизни; тех, кто ненавидел угнетение и рабство - от Кампанеллы и декабристов до Че Гевары и большевиков.

Но главным для нас в их жизни было не простое восхищение борьбой этих людей, но поиск ответа на мучительные вопросы о причинах их побед и поражений; подвигов и ошибок (причем порой преступных.). Этот поиск стал импульсом для серии работ, написанных авторами, где была дана сжатая характеристика современной эпохи как переходного состояния из «царства необходимости» (характеризующегося господством репродуктивного труда, материального производства, отчуждения в общественных отношениях) в «царство свободы» - мир, основанный на доминировании творческой деятельности, лежащей «по ту сторону» материального производства и вырастающий в процессе борьбы за социальное освобождение человека. Соответственно, «реальный социализм», существовавший в СССР, был раскрыт как мутация, вырождение и кризис первой попытки «скачка» в «царство свободы», а нынешний неолиберальный реванш как всего лишь временный «откат» на долгом пути человечества из мира отчуждения к новой системе общественных отношений³⁰⁷.

Однако выше крайне бегло был затронут ключевой вопрос - тот, что больше всего волнует и самих авторов: а что же такое свобода, если переход к «царству свободы» есть суть нынешней эпохи, суть столетий борьбы за освобождение. Этот вопрос оказался вдвойне важен именно сейчас, когда неолиберализм как бы восстановил свою монополию на его решение, и эта монополия оказалась негативно, неявно признана и социал-демократами, и сталинистами. Первые все время говорят о необходимости соединения либеральных (других они не видят и не хотят видеть) индивидуальных свобод с социальной коллективной ответственностью. Вторые вообще предпочитают «забывать» об освобождении (понимая свободу de facto как безответственность, вседозволенность, произвол) и все больше напирая на необходимость порядка и власти «твердой руки».

Тем важнее для нас (а авторы отнюдь не одиноки в этом вопросе) «засиять заставить заново» великое понятие свободы.