Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

^: Подчеркнем: в СССР в конце 1980-х годов вышла серия интересных работ по проблемам самоуправления, Это неслучайно: именно тогда, в конце горбачевской «перестройки», это отношение развивалось (естественно, в достаточно противоречивых первоначальных формах) на практике в весьма широких, по сути народнохозяйственных, масштабах (см.: Аузан А. Социалистическое самоуправление в экономике. М., i987; Белоцерковский В. Самоуправление. М., i990; Бузгалин А., Колганов А Реализация общенародных интересов. М., i985; Бузгалин А Противоречия самоуправления, централизма, самостоятельности в плановом хозяйстве. М., i988 и др.).

А теперь самое время рассмотреть давно уже приходящие на ум контрдоводы противников гипотезы нелинейного снятия рынка в современном мире и дать, наконец, интерпретацию хорошо известного феномена «ренессанса» как самих рыночных отношений, так и идеологии, проповедующей их естественность и незыблемость.

Для объяснения этого процесса сформируем следующую гипотезу: волна неолиберализма стала реакцией на развертывание новых превратных форм объективной тенденции «заката» «царства экономической необходимости», а именно - становления глобальной гегемонии корпоративного капитала, и в частности развития тотального рынка. Сам феномен тотального рынка и его противоречия нами были охарактеризованы выше, поэтому мы, базируясь на сделанных ранее выводах, можем продолжить наши размышления.

Первоначально тенденции появления постиндустриальных технологий в мировом капиталистическом хозяйстве и обострение вызванных этим глобальных проблем (уже в 1950-1970-е гг. человечество столкнулось с обострением противоречий между обществом и природой, угрозами, связанными с распространением оружия массового уничтожения, перенаселением и т.д.), а также социально-политические факторы (относительные успехи «Мировой социалистической системы» в этот период, крах фашизма и мн. др.) стали одним из существенных факторов частичной социализации капиталистической экономики и демократизации политики. В этот же период появились уже упоминавшиеся нами теории «человеческой революции», «нулевого роста» и т.д. При этом и практика, и теория 1950-1970-х гг. дали определенные позитивные результаты, но столкнулись с внутренними противоречиями. Результатом этого столкновения на первом этапе стали не кризис и изменение мировой капиталистической системы, а отказ от дальнейшего развития процессов социализации, экологизации и гуманизации экономики. Причины этого многообразны, а их анализ был частично дан в начале Прелюдии. В данном случае важна фиксация самого процесса.

Так в конце 1970-х - 1980-е гг. западный мир столкнулся с жесткой альтернативой: либо изменение коренных основ капиталистической системы, либо «откат» и регрессивное движение в области социализации, экологизации и гуманизации, отказ от продвижения к миру, лежащему по «ту сторону» отчуждения.

Выбор был сделан (во многом - объективно) в пользу второго варианта. При этом тенденции генезиса нового общества, естественно, не могли исчезнуть вовсе. Необходимость постоянного технологического прогресса, диктуемая самой сутью капиталистической системы¹⁶⁷

, потребовала поиска превратных форм для этих тенденций. И такие формы (мы их уже рассмотрели выше) были найдены. Параллельно стали развиваться процессы индивидуализации деятельности и роста искусственных («перенесенных») форм обособления производителей.

Позволим себе аналогию между внедрением товарной формы информационного продукта и частной собственности на информацию как превратных форм культурных ценностей, с одной стороны, и аналогичными в чем-то процессами создания феодальных искусственных границ на пути движения товаров в период генезиса буржуазного общества - с другой¹

.

Обращаясь к последнему периоду, легко заметить, что на всем его протяжении господствовавшая в большинстве стран до середины XIX века система феодальных отношений создавала огромное количество препятствий и внешних превратных форм на пути производства и продвижения товаров, развития денег как всеобщего эквивалента и т.п. Такими формами были феодальная раздробленность, искусственные границы рынков, крепостническая зависимость, привилегии аристократии, зависимость финансов от интриг при дворе и иные механизмы, внешне, искусственно (с точки зрения собственных законов рынка) тормозившие прогресс товарного производства и обращения, генезис капитала.

По аналогии можно предположить (авторы вполне отдают себе отчет в том, что аналогия - не доказательство), что такими же внешними «тормозами» для прогресса мира культурных ценностей являются рыночные формы, формы буржуазной частной собственности.