Гнев королей

Гьердрум не скрывал разочарования. Погибло и без того уже слишком много конников, а он сумел вывести лишь часть выживших. В его распоряжении оставалось самое большее пять сотен, с которыми ему предстояло совершить прорыв. Он поставил впереди рыцарей, а с тыла и с флангов легкую конницу, дав ей задачу удерживать проход открытым, как только рыцари его прорвут.

– Готовы? – спросил он.

– Готовы, сэр, – ответили офицеры. Вид у них был бледный и неуверенный – они тоже знали, что от траншей ничего хорошего ждать не приходится.

Гьердрум окинул взглядом поле боя. Линии обороны пока держались. То и дело раздавался нестройный боевой клич, в котором упоминалось Пальмизано. Возможно, лучше было оставаться здесь, но приказ есть приказ.

– Трубите наступление.

Загудели рожки. Гьердрум шагом двинулся вперед. Пехоту предупредили заранее, и он надеялся, что она не подведет.

И пехота действительно не подвела, уже начав формировать проходы. Гьердрум пришпорил коня.

Свободного пространства было мало, но он успел разогнаться. Вонзив копье в глаз врага, он тут же выдернул его и нанес удар другому. Его конь врезался в линию обороны, и вражеские солдаты бросились наутек. Копье его сломалось, и он выхватил меч. Его товарищи наступали позади, подгоняя его вперед. Конь Гьердрума устремился к траншее.

Оглянувшись, он увидел прорванную в кругу прореху шириной в сто ярдов, через которую уже вливалось его войско. Он снова посмотрел вперед, оценивая траншею и пытаясь решить, где выстроить конников после того, как доберется до равнины. Нужно было нанести удар по штаб-квартире противника…

На его лицо упала тень, и он поднял взгляд. В небе уже кружили вороны.

Траншея! Он с силой натянул поводья. Ее вполне можно было преодолеть, двигаясь шагом.

Кто-то врезался в него сзади. Конь Гьердрума споткнулся о чей-то труп и упал на передние ноги, выбросив всадника из седла.

– Проклятье! – От удара о землю у него перехватило дыхание. Он попытался подняться на ноги, но ослабшие мышцы не могли справиться с тяжестью доспехов.

Ему удалось подняться на колени, но в него снова врезался какой-то рыцарь, и он опрокинулся на спину, скатившись в траншею. Шлем слетел с головы, и он потерял меч.

Лежа на спине, он увидел падающую на него отчаянно ржущую лошадь и размахивающего руками всадника. К лицу устремилось тяжелое, окованное железом копыто. Он вскинул руку, но было уже слишком поздно.

Гьердрум успел ощутить лишь мгновенную боль, прежде чем его приняла в свое лоно Темная Госпожа.

Когда к Рагнарсону вернулось сознание, он обнаружил, что стоит на вершине холма, поддерживаемый двумя телохранителями, на виду как у своих, так и у врагов. Бой продолжался, но третью линию уже прорвали, и противник устроил настоящую бойню. Браги выругался, и по его бороде стекла струйка кровавой слюны.

– Сэр Гьердрум? – прохрипел он.

– Мертв, – ответили телохранители. – Часть их сумела вырваться, сир, – восемьсот или тысяча. Большинство бежали сломя голову, но некоторые пытались атаковать Суна, хотя и тщетно.

Голос солдата дрожал, бледное лицо покрылось потом. Он был в ужасе.

Браги попытался перенести вес тела на ноги. Левый бок тут же пронзила боль, и он чуть не упал.

– Держись, сир. Держись. Ты должен оставаться на ногах. Пока ты стоишь, они будут сражаться.

– Нет, – выдохнул он. – Хватит. К чему зря отдавать свои жизни?

– Враг не берет пленных, сир. Никого. Они убивают каждого, кто пытается сдаться.

– Глупо. – Браги попытался обругать Вартлоккура, Суна, Мглу и самого себя. Особенно себя. Но с его языка не сорвалось ни слова. В конце концов, глядя телохранителю в глаза, он сумел прохрипеть: – Прости меня.

– Держись, сир, – сказал солдат, видя, что Браги снова оседает на землю. – Ты должен стоять.

Отдаленная искорка надежды помогла ему удержаться на ногах. Он стоял, не обращая внимания на боль и закрыв глаза, чтобы не видеть того, что происходило с лучшим войском Запада всех времен.

Откуда-то издалека послышался лязг мечей – восточные солдаты добрались до окружавшего его кольца охраны. А потом он лишился чувств.

Какой-то солдат схватил барона Хардля за плечо, пытаясь привлечь его внимание:

– Господин! Господин!

Хардль развернулся, взмахнув мечом. Солдат едва успел увернуться от удара, прежде чем барон его узнал.

– Извини, солдат. Что случилось?

– Ты нужен нам наверху. Король без сознания. Сэр Гьердрум мертв.

Барон посмотрел на вершину холма. Королевская гвардия приготовилась к последнему бою. Он увидел короля, безвольно повисшего на руках телохранителей.

– Что с ним?

– Ранен, но не смертельно. У него переломаны ребра.

Хардль поспешил вверх по склону.

– Поставь знамя прямо, солдат! – рявкнул он. – Покажем хоть какую-то гордость.

Добравшись до вершины, он оценил положение. А оно складывалось не лучшим образом. Те, кому удалось вырваться, продолжали бежать, даже не пытаясь помочь товарищам.