Гнев королей

В основном он размышлял о том безумии, которое заставило его устремиться через горы М’Ханд, чтобы атаковать непобедимого врага, уже полного решимости его уничтожить. Он не мог точно назвать тот момент, когда уверенность в собственных способностях и везении превратилась в иррациональную уверенность, что удача и победа никогда его не оставят. Но он знал, что начало этому положила ссора с Вартлоккуром, когда они не смогли договориться, следует ли говорить Непанте о том, что делает на востоке Этриан.

В конце концов он пришел к выводу, что вина Вартлоккура все же больше, чем его собственная. Именно упрямство старика перед лицом всех доказательств стало причиной падения Кавелина.

Насколько было известно Рагнарсону, отношение чародея нисколько не изменилось. Он никогда не признается в том, что ошибался.

Сам Рагнарсон был на это способен – наедине, перед самим собой. Но он не знал, смог бы он признать свою вину перед всеми.

Шли дни. Мгла не возвращалась, и Рагнарсон не получал никаких новостей. Он мог лишь представлять, что сейчас происходит на родине, и при этом представлял самое худшее. Но даже самое худшее казалось ему чересчур оптимистичным.

Он потерял счет времени. Дни превращались в недели, недели – во времена года.

Похоже, наступило лето.

Лорд Сыма Шикай нервничал – его вызывала императрица. Известие об этом уже ждало его, подобно мрачному обещанию, когда он вернулся с острова на востоке.

Разум подсказывал, что дело касается империи. Душа же опасалась, что эта женщина знает, где он был и что делал.

И теперь она находилась всего в ста ярдах от него, в его собственной армейской штаб-квартире.

Он сообщил, что готов и ждет, когда ей будет удобно.

Посыльный принес ответ, что он должен явиться немедленно.

Шикай не чувствовал опасности, но ему все равно было не по себе.

«Виновный бежит, даже когда никто не гонится за ним».

Шикай знал, что подобный афоризм существует в большинстве древних культур. В немалой степени он фигурировал в событиях, приведших к разрушению Ильказара. Разрушитель Империи использовал точно такую же формулировку, чтобы внушить страх повелителям старой империи.

Императрица выглядела усталой и осунувшейся, несмотря на то что дела Шинсана шли все лучше. Она поманила Шикая к себе. Вид у нее был скорее рассеянный, чем злой.

Возможно, вопрос все же никак не касался лично Сыма Шикая.

– Я знаю, что тебе не хватает опыта, но я доверяю твоей мудрости.

– И к какой же загадке мне следует применить мое мудрое отсутствие опыта?

– У меня есть одна тайна.

– Как и у всех нас. Мне бы хотелось обсудить с тобой мою, когда ты будешь особо великодушна.

– Меня беспокоят две вещи, – сказала императрица. – Во-первых, как мне гарантировать безопасность моих детей?

Она встретилась с ним взглядом. Неужели она видела в нем угрозу?

– Возможно, я что-то упустил, но я лишь смутно слышал, что у тебя есть дети. И раз уж ты о них упомянула – где они?

– В этом и суть проблемы.

Шикай попытался изобразить интерес, чувствуя себя всерьез сбитым с толку.

– Не понимаю.

– Когда я вернулась из изгнания, во время событий, приведших к смещению лорда Го… – Она замолчала, внезапно уйдя в себя.

– Мне он показался неплохим человеком, – воспользовался возможностью Шикай. – Он позволил мне проявить себя в сражении с Избавителем. И он немало значил для империи.

Императрица озадаченно взглянула на него.

– Все говорят, будто ты не интересуешься политикой.

– По большей части это правда. Но порой текущую политику приходится принимать во внимание, поскольку она влияет на все остальное. Го Вэнчинь был моим наставником, другом и человеком, который дал мне возможность стать тем, кем я стал. Творящаяся вокруг него политика ничего для меня не значила, не считая случаев, когда она мешала мне делать свое дело. Но ты хотела поговорить о детях?

Она снова посмотрела на него с подозрением.

– Да, хотела. У меня их двое. Екатерина и ее брат Скальца. Имена дал им отец. Наверняка имена их устраивают, и вряд ли они приняли бы те, которые тайно предпочитает их мать. Девочка – старшая.

– И ты намерена молчать о них, потому что боишься, что они могут стать жертвами политики? – улыбнулся Шикай.

– Да. Я оставила их с людьми, которым доверяла, поскольку знала, что там им будет безопаснее.

– Но эти люди не доверяли тебе, – интуитивно предположил Шикай.

– Судя по результату – да.

– Значит, они на самом деле заложники судьбы. А ты была слишком занята, чтобы что-то предпринять. Но теперь у тебя появилось время, чтобы почувствовать себя виноватой.

Императрица снова взглянула на него.

– В общем, да.

– И какое к этому имеет отношение сын свинопаса?

– Он должен сказать мне, что думает после того, как я признаюсь, что не имею понятия, где они сейчас.

– Те люди, которым ты доверяла?..

– Кавелин рухнул. Люди разбежались. Некоторые погибли. Когда я уходила, королевство было вполне устойчивым. Но Браги сделал то, что сделал, и все развалилось.

Лорд Сыма молча ждал.

– Дети исчезли в самом начале.