Гнев королей

Существу хватило лишь нескольких слов, чтобы убедить близнецов, что им следует стать исполнителями воли короля Мегелина. Естественно, принося клятву, оба держали пальцы скрещенными за спиной.

Миср и Мизр снова были рядом, когда явилось то же существо, требуя подробностей о событиях ночи, когда здесь побывало с визитом чудовище Радеахар. Те немногие сведения, которые сообщил Мегелин, он собрал лишь из опасений, что его могут об этом спросить. Самого его нисколько не волновало, что случилось у стариков.

Даже дураку было ясно: монстр хотел, чтобы его заметили. Даже тупица понимал, какой кукольник управлял Нерожденным. Но даже гений не сумел бы понять, почему именно Аль-Ремиш?

– Это все ради того, чтобы вызвать замешательство, – предположил Мегелин. – Чтобы привести к тем самым беспорядкам, которые мы теперь наблюдаем.

– Здесь много слоев, – задумчиво проговорил старец. – Слоев разной глубины. Некоторые тщательно спланированы, некоторые – лишь импровизация, некоторые вообще никто не предвидел. Что еще случилось той ночью?

Люди Мегелина не нашли ничего более серьезного, чем неубедительный слух, будто там, где доживали век старые солдаты, потребляя ресурсы и извещая мир о том, как бы они поступили, если бы оставались в строю, якобы видели его отца.

Слух этот значил не больше, чем десятки таких же, расходившихся ежедневно. Хаммад-аль-Накир страдал ностальгией. Хаммад-аль-Накир забыл о тяжелых временах. Хаммад-аль-Накир хотел возвращения прежнего короля. Хаммад-аль-Накир призывал его из царства мертвых.

– Сказки это или нет, но проверить не мешает, – заявил Звездный Всадник. – Нам нужно выяснить, что делал колдун, пока его фамильяр развлекал идиотов.

В одно мгновение в мире воцарилась полная растерянность. Мегелин и близнецы не знали точно, что тому причиной. Замечание Звездного Всадника переросло в навязчивую идею. Они начали решительнее досаждать своим и без того раздраженным подданным, пытаясь раздобыть незамеченные ранее факты, и обзавелись множеством новых врагов.

Отвлекающий маневр Разрушителя Империи не только выполнил свою роль, но и стал поводом для яростного возмущения, молчаливо зревшего все эти годы под покровом отчаяния, что окутало Аль-Ремиш.

Ясмид позволила Хабибулле проводить ее к месту встречи. Он собрал не только Эльваса аль-Суки и ее фаворитов, но также Ибн Адима аль-Димишки и его друзей. Аль-Димишки, занятый ревизией, теперь вел себя не столь навязчиво, но оставался грозой на горизонте. Даже при том, что он стал участником ее заговора, его твердая позиция нисколько не изменилась.

Сегодня все выглядели мрачными, – похоже, ей предстояло услышать ужасные новости. Она плохо себя чувствовала, и каждое утро казалось ей теперь унылым. Ясмид отвергала самое очевидное объяснение, но с каждым днем становилось яснее, что она лишь обманывает себя.

Каменное выражение лица аль-Суки сменилось испуганно-озабоченным.

– Сиятельная! Ты так бледна! Тебе следовало нам отказать.

– Хабибулла говорит, что у меня нет выбора. Я пока жива, и у меня есть мои обязательства. Приступим. Каковы дурные новости?

Эльвас хмуро взглянул на Хабибуллу, но старик нисколько не испугался его гнева.

– Если тебя так заботит здоровье нашей госпожи, – сказал он, – предлагаю не тратить время зря.

Ясмид взглянула на напряженную спину Хабибуллы: не подозревает ли он что-то? Он вполне мог задать нужные вопросы в нужных местах. Камень, брошенный в пруд, мог исчезнуть без следа, но расходящиеся по воде круги говорили о нем и его пути. Хабибулла мог не выяснить в точности, кто, когда или где, но кругов оставалось вполне достаточно, чтобы ему о них сообщили.

– Хабибулла собрал нас, поскольку в Аль-Ремише происходят волнующие события, – сказал Эльвас. – Чародей Вартлоккур послал фамильяра, чтобы тот погарцевал перед нами в ночном небе. Все считают, что это предзнаменование – отвлекающий маневр, цель которого остается неясной. Никто не погиб, никто не пропал. Если и накладывались какие-то заклятия, то слишком изощренно, чтобы их можно было обнаружить.

– Все это очень интересно, но насколько оно важно для меня? И почему?

– Потому что за этим стоял Вартлоккур, – назвал очевидную причину Хабибулла. – Который при всех подергал Мегелина за бороду. Наверняка это означает нечто серьезное. Вартлоккур никогда прежде не связывался с Хаммад-аль-Накиром.

– Воистину так.

– Это означает лишь одно: приспешник зла надеется, что мы впустую потратим время и силы, пытаясь выяснить, что он замышляет, – сказал имам аль-Димишки. – А пока мы будем бродить в потемках, у него появятся другие замыслы. В любом случае этой ночью он сделал то, что намеревался сделать.

– Сколь бы странно это ни звучало в моих устах, – заметил Эльвас, – но я согласен с Ибн Адимом.

– Почему? – требовательно спросила Ясмид.

Эльвас никогда раньше не соглашался с аль-Димишки, и ей стало не по себе.