Гнев призрачный

— Так и не дошел до дома. Я отпустил его до завтра сразу после написания им рапорта. Скорая приехала через три минуты. Ему диагностировали обширный инсульт. Он скончался в реанимации, не приходя в сознание.

— Твою то… — прошептал Гарри.

— Дааа… — тяжело выдохнул Джек и уставился в стену. — Они сказали, что его мозг почти полностью залило кровью. Никаких шансов.

…начал живьем сдирать кожу с головы…

…Майерс все еще потирал голову…

…монстр снимал с него скальп…

…кровь из его головы…пол заливает кровью…

— «Ты все-таки убил его, сукин сын…», — пронеслось в голове у Гарри.

Джек первым вышел из транса. Он положил руку ему на плечо. Гарри ничего не заметил.

— Что происходит? — прошептал Джек.

— Я не знаю… — прошептал в ответ Гарри.

Он думал о том, почему не смог распознать изувеченного призрака. И о чем пытался предупредить охваченный ужасом дух погибшего Билла. Он погиб. В этом у Гарри не было сомнений.

55

Тебе остается выпотрошить себя и съесть свои внутренности. Дааа. Это единственный выход, дорогой. Другого выхода у тебя нет. Нож на нож…кровище…потом перемножь. И все будет прекрасно. Пожалуйста, не задерживайся…не задерживайся…

Говорю, НЕ ЗАДЕРЖИВАЙСЯ!

Гарри вскинул голову и отпрянул. Остатки кошмара заторможено вертелись у него в голове. Выдернутый из глубокого сна он уставился на измятые своей же головой бумаги, разбросанные по столу. Пытаясь разобраться в произошедшем, он словно детектив, расследующий преступления серийного убийцы, чертил схемы у себя дома и не заметил, как позволил себе положить голову на стол и задремать.

Мортимер, ты слышишь меня?

Билл, ты здесь? Ты со мной?

Ответа не было. Как и в предыдущие попытки связаться. Гарри несколько минут сидел молча, терпеливо массируя свой лоб пальцами, закрыв глаза.

— Я не с того начал, — внезапно произнес он и встал из-за стола. — Нужен чай. Горячий и крепкий.

Он прошел на кухню и заварил гранатовый чай с имбирем. Оставил завариваться в керамическом чайнике и вновь вернулся в комнату. Он сгреб разбросанные бумаги в кучу и нервно смял. Острые углы скомканной бумаги врезались ему в ладони и словно обожгли кипятком. Он поморщился и выбросил все в корзину под столом. Затем с размаху грохнул по нему кулаком. Осознав, что скопировал покойного Майерса, Гарри горько усмехнулся. Больше Майерс никому не будет досаждать своими нервными выходками. Равно как и не станет лучшим и образцовым сотрудником полицейского управления в этом году. Как и в последующие.

Хладнокровие. Нужно хладнокровие. Хочешь разобраться, возьми себя в руки и делай то, что должен. Разберись со всем этим. Ибо больше никто не в силах сейчас это сделать.

Он схватил чистый лист бумаги и небрежно набросал карандашом очертания деревянной башни. Затем более тщательно и жирно все обвел. Получилось уродливо. Учитывая, что рисунок состоял из кривых и косых линий. Потом он нарисовал под башней холм в форме полукруга и нарисовал рядом с ним квадраты, пытаясь изобразить надгробия. Ладно. Вполне сойдет. Может даже получит приглашение на выставку в детском саду. Только сюжет нужно было выбрать повеселее.

Он мотнул головой, убрав мысли о детских рисунках и продолжил. Его рука с карандашом устремилась к центру нарисованной башни и изобразила неровные прямоугольники. Для него это был балкон. Затем он нарисовал вытянутый овал, больше напоминавший яйцо, и остановился. Яйцо расположилось поверх неровных прямоугольников. Оно играло роль белого существа, стоявшего на балконе. Он посмотрел на свое творчество и постучал грифом карандаша по центру башни.

— Ты, — сказал он, продолжая постукивать карандашом по рисунку. На месте постукивания остались черные точки. — Это все ты. Твоих рук дело. Или лап. Кто ты? Что ты творишь в моем городе?

Своим рисунком он попытался отразить для себя то, что запечатлела его память во время ночного посещения кладбища. Вот с чего нужно было начинать.

— Ты делаешь мне больно, красавчик, — раздался голос.

— Ты, — ответил Гарри.

— Да да, это я. Кровь залила тополя. Не тыкай в меня больше, — голос внезапно рассмеялся. И тут же добавил: — Твой город? Ты серьезно?

Гарри схватил карандаш, нацелил его на лист бумаги и с силой ткнул в центр рисунка. Гриф с характерным звук сломался. В белом овальном существе появилось отверстие.

— Прекрасно! Спасибо большое! Ты продырявил меня. Что же мне теперь делать?

— Сгинуть куда подальше. Это все твоих рук дело?