Гнев пустынной кобры

– Хорошо. Всем привал. Жигулин, в караул! Через два часа сменяет Карманов. Отдых – четыре часа.

Казаки соскочили с коней. Лыткарин стал легко и сноровисто разделывать тушу вола.

Жигулин, отойдя на двадцать шагов, залег под елью и так схоронился, что буквально превратился сам в ель и в мокрый снег. Остальные устало спешились.

Турецкий конный разъезд, патрулировавший между постами, заметил следы воловьего обоза. Следы уходили в сторону, на горную дорогу. По взрыхленному снегу турки определили величину обоза и не решились преследовать, а доложили начальнику следующей заставы эр-онбаши Караче. Тот сам решил узнать, кого там шайтан носит, и выехал к месту в составе кавалерийского взвода.

Дойдя до развилки, турки устремились по пробитой в снегу дороге. Им было намного легче, чем обозу Вихляева, – лошади не утопали, а ходко шли по проторенному пути. Преследователю всегда легче – он сильнее психологически и почти всегда имеет численное превосходство. Эр-онбаши выдернул из кобуры револьвер и приказал пяти кавалеристам следовать впереди себя.

Чуткий Жигулин уловил приближение большого конного отряда задолго до его появления. Коротко свистнул. Казаки встали к лошадям, ожидая команды штаб-ротмистра. Лошади уже были перевьючены. И все было готово к тому, чтобы двигаться дальше.

– Вашбродь, – тихо сказал Свистунов на ухо Вихляеву. – Он говорит, шоб мы уходили, а он прикроет. Решай.

Несколько секунд Вихляев колебался. Потом жестом дал команду выдвигаться. Обоз тронулся. Впереди – Зымаев, замыкающий – Колесников, при отступлении последний всегда тот, кто лучше стреляет.

Через двадцать минут на месте стоянки казаков появились турецкие кавалеристы. Перед ними открылось зрелище, не уступающее своим видом хорошей скотобойне.

Посредине небольшой поляны валялась туша выпотрошенного вола, возле которой была разбросана требуха. Кругом большими алыми пятнами окровавленный снег. Еще пять волов грозно поблескивали глазами из-за стволов елей. Карача велел взводу остановиться. Дорога уходила дальше в горы, но уже заметно сузилась, превратившись в тропу. Опытный эр-онбаши понял, что груз с телег некто, шедший здесь, переложил на лошадей. Ему нужно понять: сколько их? Проехал чуть вперед, до того места, откуда начинались другие следы. Внимательно всмотрелся. Лошадей около десятка. Примерно столько же или чуть меньше человеческих ног. Можно продолжать преследование. Он было открыл рот, чтобы отдать приказ, как…

Грянул один выстрел, тут же второй, третий! Двое кавалеристов вылетели из седел, третий зажал простреленное плечо. Стреляли из воловьей шкуры. Несколько мгновений, и из полой туши выкатился красный от крови и кишок казак Жигулин и начал бить из маузера направо и налево. Шарахнулись кони, опрокидывая всадников. Ошеломленные турки даже забыли про свои винтовки. Потерь было бы еще больше и неизвестно вообще, чем бы закончилось это столкновение, если бы не реакция турецкого офицера. Он несколько раз выстрелил по шайтану из туши. Пули пробили колени, плечо Жигулину, еще одна угодила в живот. Он повалился наземь, выронив маузер. Начали палить остальные, превращая тело буквально в решето.

– Прекратить! – вскинул руку Карача, останавливая не приходящих в себя кавалеристов.

Наступила звенящая тишина. Несколько турок спешились. Подошли. На окровавленном лице шевельнулись губы, приоткрывая такой же красный ряд молодых зубов.

…Шайтан-собака… На груди Жигулина рванула связка из пяти гранат. Людей отбросило на несколько метров, четыре лошади, высоко заржав, повалились в снег. Осколок впился в икроножную мышцу эр-онбаши.

Тяжело забухали, длинно каркая, вороны. Когда снег, гарь и все, включая фрагменты человеческих тел, осели, упали, повисли на ветвях деревьев, перед глазами живых открылась картина, выворачивающая плоть наизнанку.

Перетянув рану платком, турецкий офицер сосчитал свои потери. От тридцати кавалеристов осталось меньше половины. Но и те уже, от пережитого, не полноценные бойцы. «Кто это? Неужели переодетые русские? – мелькнула мысль в голове офицера… – Так это или нет, но они с нами воюют. Значит, точно не свои…»

Эр-онбаши развернул остатки своего взвода и отправился на заставу. Но не для того, чтобы благополучно забыть о поражении. Нет. Ему стало интересно и азартно. Он давно искал достойного соперника. И вот Аллах услышал его молитвы. Он вернется и возьмет сотню конных и взвод пеших. Если один шайтан отправил на тот свет половину взвода, то какие же потери могут нанести остальные… Аллах акбар!..

Глава 7

Шахин дышал мелко и судорожно. Все попытки сделать глубокий вдох оканчивались резкой болью в левом подреберье. Остекленевшим взглядом он смотрел на дорогу, усеянную трупами башибузуков и партизан Василеоса Анфопулоса. В дрожащей руке дымился револьвер, дуло которого едва не превратилось в раковину от перегрева.

Вдруг из-за камня, шатаясь, вышел Гюрхан Далма.

– Карадюмак! Ты порождение шакала. Будь ты сам проклят! И все, что касалось твоей руки и твоего взгляда! Будь проклят навеки весь твой псиный помет! И помет твоих детей!