Гнев Тиамат

— Тише, тише, — успокаивал ее Фаиз, поворачиваясь в постели рядом. Его рука на ее спине вернула Элви к реальности, заставила сон слегка отступить.

— Кошмар приснился? — спросил муж.

— Хуже. Знаешь этот сон, когда у тебя серьезная презентация, о которой напрочь забыл, и теперь вынужден притворяться, что восемь месяцев работал над тем, о чем не имеешь никакого понятия?

— Твой главный кошмар.

— Да, только обычно мне достаточно проснуться, чтобы дела пошли на лад, — сказала Элви, приглаживая волосы. — Я бы отдала три пальца и глаз, чтобы волноваться только об испорченной лекции.

— Как твой желудок? — Она не ответила. — Тебе нужно есть, милая.

— Да. Я буду. Просто...

— Я знаю.

Она потянулась за тростью, но, встав, оперлась на раненую ногу сильнее. Боль казалась чем-то правильным. Элви сходила в ванную, потом начала одеваться. Снаружи было еще темно, за исключением огней Дома правительства, свечения города и мерцания строительных платформ на фоне звездного неба.

— Ложись, — сказал Фаиз. — Еще слишком рано.

— Все рано больше не усну. Пойду в университет, начну побыстрей этот день.

— Тебе нужно отдыхать.

— Отдохни за меня, — сказала она и поцеловала его в щеку, а потом в шею. Мгновение они оставались неподвижными.

Когда Фаиз заговорил, в голосе не было обычной беспечности.

— Я найду способ вытащить нас отсюда, если это возможно.

— Отсюда?

— Отсюда, где ты окружена психопатами и политиками. Украдем маленький кораблик, улетим в какую-нибудь захолустную колонию и проведем остаток жизни в попытках вырастить огурцы в ядовитой почве. Будет круто.

— Просто рай. Иди спать. Вернусь, когда смогу.

Дом правительства ночью казался намного приятнее. Тишина создавала иллюзию свободы. Столько же охранников, столько же дронов наблюдения. Может, это тысячелетия эволюции заставляют мозг верить, что всё происходящее в темноте скрыто, таинственно и странно. Элви сунула руки в карманы и пошла в столовую. Там что-нибудь найдется, хотя бы кофе и сладкий рис. Вряд ли она сможет удержать в себе что-то более серьезное.

Работа в лаборатории Кортасара изматывала. Парочка вполне приличных виртуальных контекстных переводчиков неплохо помогала, когда его заметки изобиловали терминами наноинформатики — функции Деринера, косвенный мультипликатор, комплексная мнимая потеря информации. Элви понимала их в терминах экзобиологии, таких как функциональная регуляция постоянства местообитания. Но она и вообразить не могла, как объяснить всё адмиралу Трехо. Однако когда-то ей удавалось донести до студентов теорию конвергентной эволюции, так что, возможно, она что-нибудь придумает.

В столовой было светло и тихо. Дежурный кивнул, когда она вошла. А может, это был охранник. Какая разница. Элви взяла себе чашку чая — запах кофе показался ей слишком кислотным и агрессивным — и рогалик с маслом и желе. Ей не хотелось идти в Загон или личные лаборатории Кортасара. Не хотелось провести еще день в компании Кары и Ксана. И не хотелось оставаться здесь. Но больше всего ей не хотелось делать то, что она была должна — рассказывать Трехо о Кортасаре.

Она хотела отыскать в его записях какую-нибудь улику. Она прошерстила всё, что смогла найти о пресуществлении Дуарте — таков был ее личный термин — в надежде обнаружить нечто, доказывающее, что Кортасар не собирается и не собирался отправлять Терезу по стопам отца. Ничего не нашлось. Либо он ничего такого не записывал, либо тщательно уничтожил все следы.

В ее ручном терминале имелась функция напоминаний. Предполагалось, что она будет предупреждать ее о начале совещаний, а также она могла сообщить, когда другие уже собрались. Элви создала фиктивную встречу с Кортасаром и Терезой с нефиксированным временем, и теперь, когда эти двое оказывались неподалеку друг от друга, ей приходило предупреждение. И будет приходить, пока кто-то из них не заметит и не удалит встречу из своего расписания. Она была почти уверена, что только ее неожиданное появление в медицинском крыле удержало Кортасара от того, чтобы начать работу с Терезой.

И под «работой» она подразумевала вивисекцию.

Элви доела рогалик и допила чай. До расвета еще несколько часов. Если подождать, мужество ее покинет. Она убрала тарелку и чашку, потянулась до боли в ноге и пошла к дежурному.

— Чем я могу помочь, мэм?

— Мне нужно поговорить с адмиралом Трехо.

Когда она зашла в кабинет, Трехо был полностью одет. Глаза опухли от недосыпа, а рубашка выглядела так, будто ее носили уже несколько дней. На столе лежала груда использованных одноразовых дисплеев, останки широкого потока особо секретных сообщений из внутренней системы и крохи, добытые из систем за ее пределами. Его хорошо натренированная улыбка была теплой и, вероятно, неискренней.

Элви с трудом выдерживала напряжение, жонглируя безумным императором, ученым-убийцей и разрушающими цивилизации монстрами, уничтожившими ее команду и откусившими кусок ее собственной плоти. Мысль о том, что Трехо находится под еще большим давлением, ее тревожила.

— Доктор, — сказал Трехо. — Вы рано встали.

— Как и вы.

Адмирал жестом пригласил ее сесть.