Гнев Тиамат

— Я не рано, а поздно. Координация с другими системами... сложна. Я делегирую, что могу, но Первый консул вообще не спал, а быть одновременно и им, и мной... требует напряжения сил.

— Когда вы последний раз спали?

— Целую ночь? Честно говоря, сразу и не отвечу.

Элви села, сложив руки на коленях. Тревога фейерверком шипела и кружилась в груди. «Спать» казалось словом из какого-то незнакомого языка. Ни один из них больше не знал, что оно означает.

— Что я могу сделать для вас, доктор Окойе? — поторопил Трехо.

Элви поняла, что на секунду отключилась.

— У меня нет веских доказательств, но я полагаю, что доктор Кортасар хочет причинить вред дочери Первого консула. Возможно, даже убить ее.

Трехо вздохнул и опустил взгляд. Элви приготовилась, понимая, как слабы ее доводы. Даже если тут вдруг появится Холден и выдвинет обвинение, они не станут весомее. Ее вера в него скорее понизит ее собственный статус, чем придаст значение его словам. Все, что у нее есть — лишь глубокая убежденность в своей правоте. Она готова защищать свою позицию, пока Трехо не отнесется к ней серьезно.

Элви ждала, что он скажет: «Чем вы можете это доказать?» Или «Почему вы так думаете?» Или «Зачем ему это?» Но адмирал потянул шею, пока не хрустнули позвонки.

— Есть изменения в состоянии Первого консула?

— Я не заметила. Но...

— Какие у нас перспективы по части его возвращения?

— Не знаю. Честно говоря, я даже не уверена, что это возможно.

— Мы же сами это сделали, — сказал Трехо. Голос стал хриплым. Разочарование, страх или гнев. — Так почему не можем вернуть все назад?

— По той же причине, по которой не можем отделить молоко от кофе и сделать целым разбитое яйцо. В физике полно того, что работает лишь в одну сторону, и это именно такой случай.

— Мы можем регенерировать его центральную нервную систему так же, как сделали бы после травмы?

Элви почувствовала замешательство. Она представляла себе несколько вариантов этого разговора, но ни один из них не включал в себя игнорирование ее опасений и смену темы. Она не знала, что делать.

— Ну... тут несколько иной случай. Клетки его мозга невредимы. Кортасар изменил их работу. Регенерация ткани подразумевает обнаружение поврежденных участков и стимулирование клеток восстановить их.

— А если мы намеренно повредим его мозг и закачаем туда нормальные клетки, он вырастет заново?

— Что, простите?

— Выжжем его гиппокамп, регенерируем его. Затем затылочную долю или что там еще. Часть за частью убьем старое и заменим свежей тканью, которая работает как обычная человеческая плоть, и так выстроим его заново. Может получиться?

— Я... я не знаю, — ответила Элви. — Это парадокс корабля Тесея. Если все составные части исходного объекта были заменены, остаётся ли он всё тем же объектом. Это философия. Но в любом случае регенерация центральной нервной системы — дело сложное. Нам нужно поговорить с медиками, физиологами. Я биолог.

— Кортасар такое делал.

— У Кортасара глубочайшие проблемы с этикой, — возразила Элви. — Я почти уверена, что он использовал Дуарте в качестве подопытного кролика, чтобы довести до ума будущую терапию для себя самого, и думаю, что и Терезой он собирается пожертвовать для того же. Вот что я пытаюсь вам сказать.

— А что насчет тех, кто атаковал пространство колец? Мы можем с уверенностью сказать, представляют ли они сейчас угрозу или нет? Если я поставлю на месте Медины другой корабль, его тоже съедят? Или мы в безопасности, пока не взрываем нейтронные звезды?

Элви не хотела смеяться, так вышло само собой. Профессиональная маска Трехо на миг соскользнула, и она увидела скрытые под ней гнев и отчаяние.

— Почем мне знать? — Ее голос оказался громче, чем ей хотелось, но она решила не сдерживаться. — Я не знаю, что они собой представляют или как съели корабли. У нас есть отчеты? Данные? Без них я могу только строить предположения. И какое это имеет отношение к Терезе Дуарте?

Трехо подошел к столу, открыл новое окно и передал на ее ручной терминал. Элви узнала «Сердце бури», самый известный лаконийский корабль. Изображение имело чрезмерную реалистичность стабилизированных и обработанных снимков оптического телескопа. Вокруг появилось несколько мерцающих точек.

— Был бой? — спросила она, и изображение стало таким белым, что заболели глаза.

— В системе Сол уже знают, а скоро узнают по всей империи. «Буря» уничтожена. Террористическая ячейка сепаратистов украла секретную лаконийскую технологию и использовала против нас. И теперь у меня один корабль класса «Магнетар», тринадцать с лишним сотен врат, которые нужно контролировать, и единственное место, откуда это возможно, посещает... — он указал на ее ногу. Как бы ни называлась эта неведомая хрень.

— Я понимаю, — сказала Элви.